— Но мать Ласэна…
— Она именуется госпожой Двора осени, а не верховной правительницей. Ты станешь госпожой Двора весны. К тебе будут обращаться так же, как к ней. И уважать, как уважают ее.
— Так, значит, мать Ласэна…
— По-моему, в постели тебе вполне достаточно меня, и нечего тащить сюда еще кого-то. Даже на словах, — прорычал Тамлин, склоняясь надо мной.
Первые прикосновения его языка заставили меня прекратить все споры.
Глава 3
Должно быть, Тамлин все же понял, что я не могу довольствоваться поместьем и окрестностями. Более того, он почувствовал себя виноватым по отношению ко мне. Сам он уехал рано утром, меня же дождался Ласэн и предложил навестить близлежащую деревню и посмотреть, как она возрождается к жизни.
Я не была там больше месяца. По правде говоря, уже забыла, когда в последний раз куда-то выезжала. Кое-кого из жителей деревни я встретила на празднике зимнего солнцестояния, но из-за обилия гостей смогла лишь поздороваться с ними.
Возле конюшни я увидела оседланных лошадей и, сама не знаю зачем, пересчитала караульных. Четверо стояли возле дальних ворот, по двое — на каждом углу дома. Сад, через который я шла сюда, тоже охранялся двумя караульными. Все они стояли молча, внимательно наблюдая за мной.
Ласэн уже собирался забраться в седло пятнистой кобылы, но я пихнула его плечом и спросила:
— Никак ты свалился с этой милой лошадки?
Ласэн попятился, лошадь тревожно заржала. Я взглянула на свою протянутую руку и посочувствовала караульным. Тем оставалось только догадываться, каким будет мой следующий шаг.
— Почему ты соврал мне насчет нагов?
Ласэн скрестил руки. Его металлический глаз сощурился. Он тряхнул головой, откидывая с лица рыжие волосы.
А мне на мгновение померещилось другое лицо.
Я отвела взгляд… Что за наваждение? Ласэн ничуть не похож на Амаранту. У нее были черные волосы, а кожа отличалась фарфоровой белизной и ничем не напоминала сегодняшний бронзовый загар Ласэна.
Но сейчас я разглядывала не его загар, а конюшню у него за спиной — просторную, с большими, широкими дверями. И безлюдную — все конюхи ушли в соседнее здание. Я редко бывала в конюшне. Только особая скука могла заставить меня отправиться глазеть на лошадей. Конюшню, как и все прочие строения, я рассматривала на предмет места, где можно укрыться. Пространства тут хватало. Да и стены не ощущались слишком уж… прочными.
А вот в кухне потолки низкие, стены толстые и окошки узкие — не пролезешь. И из кабинета не очень-то выберешься. С окнами там вообще туго. В голове у меня хранился целый список различных уголков поместья, где в случае чего можно или нельзя продержаться. Я составила его еще в той, смертной жизни, когда намеревалась бежать из поместья.
— Я не соврал, — с видимым напряжением произнес Ласэн. — Я действительно упал с лошади. После того, как наг меня сбросил, — добавил он, поглаживая лошадиный бок.
Я до сих пор не могла привыкнуть к фэйской манере вранья.
— Как это случилось? — спросила я.
Ласэн плотно закрыл рот.
— Как? — повторила я.
Ласэн повернулся к своей терпеливой кобыле. Но я успела заметить странное выражение, мелькнувшее в его настоящем глазу. Что-то похожее на… сожаление.
— А давай отправимся туда пешком, — предложила я.
— До деревни — больше лиги, — возразил Ласэн, снова поворачиваясь ко мне.
— Это расстояние ты можешь пробежать за считаные минуты. Хочу проверить, сумею ли я бежать столь же быстро.
Металлический глаз Ласэна закрутился. Я уже знала, что́ услышу в ответ.
— Успокойся, я пошутила, — сказала я и села на свою белую кобылу — весьма милую лошадку, только немного ленивую и избалованную.
Ласэн не пытался возражать и оправдываться. Мы выехали за пределы поместья и оказались на лесной дороге. Весна была в самом разгаре — вечная весна и всегда в полном цветении. Воздух пах сиренью. В густых кустах, окружавших дорогу, шелестела, жужжала и чирикала жизнь. И никакого намека на богге, нагов и иных тварей, от которых в лесу устанавливалась мертвая тишина.
— Не надо мне твоих сожалений, — сказала я, нарушив молчание.
— Это не сожаление. Тамлин не велел тебе говорить, — сообщил Ласэн и поежился.
— Я — не статуэтка из тончайшего стекла. Если на тебя напали наги, я тоже должна об этом знать. По-моему, я заслужила такое право.