Она больше не улыбалась.
— Потрясающая храбрость. Просто дух захватывает, — продолжала она.
Как же я была ей благодарна за это ободряющее прикосновение. За стиснутую руку. Я знала: такими вот прикосновениями Ианта способна воодушевить толпы юных фэек, и те примкнут к ее ордену. Не для поклонения Матери и Котлу, а ведомые любопытством. Они жаждали узнать, как она живет, как ей удается так сиять и любить себя, перемещаясь от мужчины к мужчине с той же легкостью, с какой пробует угощения на пиру.
— Мы пропустили вчерашнюю охоту, — весело произнес Харт. — Жаль, не видели твоих охотничьих талантов. Надеюсь, в будущем месяце верховный правитель определит нас в караул вблизи поместья. Мы бы сочли за честь сопровождать тебя на выездах.
Тамлин не выпустит меня с ними ни в следующем месяце, ни через тысячу лет. Я не собиралась говорить им, что потеряла интерес к стрельбе из лука и к охоте вообще. Пару дней назад я силой заставила себя поехать на охоту. Это была настоящая пытка. На меня глазели со всех сторон, отчего я не могла сделать ни единого выстрела.
Харт и Брон ждали моего ответа, поэтому я сказала:
— И я почту за честь ехать с такими сопровождающими.
— Мой отец определил вас обоих завтра в караул или вы будете на церемонии? — спросила Ианта, непринужденно касаясь руки Брона.
Потому я и радовалась, что Ианта руководила приготовлениями к свадьбе, а завтра возьмет на себя проведение свадебной церемонии. Не знаю, научусь ли я когда-нибудь такой же непринужденности.
Брон ей что-то ответил, но Харт не отрывал взгляда от меня. От моих скрещенных рук и татуированных пальцев.
— Вы что-нибудь слышали о верховном правителе? — спросил он, не произнося имени того, о ком я старалась забыть.
Ианта оторопела. Теперь и глаза Брона скользили по моей разрисованной руке.
— Нет, — ответила я, с усилием выдерживая взгляд Харта.
— Вероятно, он сильно напуган. Еще бы, когда к Тамлину вернулась былая магическая сила…
— В таком случае ты плохо знаешь Ризанда, — вырвалось у меня.
Харт заморгал. Даже Ианта не нашла что сказать. Возможно, это были самые впечатляющие слова, какие я произнесла за все время нескончаемых торжеств.
— Если понадобится, мы его остановим, — самоуверенно заявил Харт, переминаясь с ноги на ногу.
Ему было неуютно под моим взглядом, однако я не собиралась отводить глаза или придавать лицу более учтивое выражение.
— Верховные жрицы позаботятся об этом, — сказала Ианта, обращаясь ко мне и Харту. — Мы не позволим, чтобы с нашей спасительницей дурно обращались.
Я изобразила безразличие на лице. Может, Тамлин поэтому остановил свой выбор на Ианте? Он рассчитывал заключить союз? От этой мысли мне сдавило грудь.
— Пойду-ка я к себе, — сказала я Ианте. — Передай Тамлину, пусть не скучает. Завтра увидимся.
Завтра, поскольку эту ночь с ним проведем порознь. По словам Ианты, так предписывали давние традиции.
Ианта поцеловала меня в щеку. Ее капюшон на мгновение закрыл пространство зала.
— Я в полном твоем распоряжении… госпожа. Если что-то понадобится, пошли за мной.
Мне от нее ничего не требовалось, но я кивнула.
Прежде чем покинуть зал, я посмотрела на Тамлина и Ласэна, стоявших в окружении фэйцев и фэек. Эта компания не отличалась изысканностью манер, зато… Чувствовалось, сейчас их объединяла не внешняя учтивость, а долгие годы, проведенные в сражениях плечом к плечу. Это — друзья Тамлина. Он знакомил меня с ними, но я тут же забывала их имена и не пыталась вспомнить.
Запрокинув голову, Тамлин искренне смеялся. Они все смеялись взахлеб.
Не дожидаясь, пока он меня заметит, я выпорхнула из зала, промчалась по людным коридорам и оказалась перед тускло освещенной лестницей, ведущей в жилые помещения.
Я уже и не помнила, когда вот так же, взахлеб, смеялась сама. Эта мысль мелькнула у меня, когда я закрыла за собой дверь своей комнаты, оставшись одна.
Потолок опускался, угрожая меня раздавить. Вместе с ним опускались громадные раскаленные прутья. От них веяло нестерпимым жаром. Я корчилась на полу, прикованная цепями. Меня подвела собственная неграмотность. Я не смогла прочесть загадку, написанную на стене, и теперь, к великой радости Амаранты, меня проткнут эти прутья.
Они спускались все ниже и ниже. Я знала: никто не явится и не спасет меня от неминуемой смерти.
Будет больно. Меня ждет медленная смерть, и прежде, чем умереть, я познаю ужасную боль и надышусь запахом собственного горелого мяса. Возможно, я даже стану звать на помощь свою мать, которой никогда не было до меня никакого дела. И все равно я позову ее на помощь…