Кост зашипел, повернувшись к Озиасу и вперив в него напряжённый взгляд.
— Хватит разглашать секреты Круора.
Озиас виновато поднял ладони.
— Прости, Кост. Во всяком случае, она ничего не сможет сделать с этим знанием.
— Ты не знаешь этого, — он бросил на Лину презрительный взгляд, поправляя очки. — Неважно. Поезд уже прибывает. Лучше обуздать Калема, пока не упустили его.
Прислонившись к одному из прилавков, Калем болтал с женщиной, продававшей туники ручной работы. Он наклонился, зашептав ей что-то на ухо, и она хихикнула.
— Калем, — мой голос был не более чем шёпотом.
Сквозь толчею людей и громкие призывы продавцов к распродажам ни один обычный человек не услышал бы его. Но Калем выпрямился и подошёл к нам с кривой усмешкой на лице.
— Уже пора?
Он потянул одну из выбившихся прядей, свисавших с небрежного пучка на его макушке.
Лина засунула руки в карманы кожаной куртки.
— Откуда ты знаешь? Я не видела поезда.
Чёрные брюки из телячьей кожи были заправлены в высокие ониксовые сапоги, единственным пятном цвета на ней была бирюзовая хлопчатобумажная кофточка, которую приобрёл Кост. Я давно перестал спрашивать, как он узнавал такие детали, как, к примеру, размер одежды Лины.
Кост едва удостоил её взглядом.
— Мы можем слышать на большом расстоянии. Смерть обострила наши чувства.
— Полагаю, это ты не считаешь секретом, — улыбка тронула её губы.
Кост дёрнулся.
— Если уж на то пошло, это должно стать тебе предупреждением.
Она копнула глубже, и я не мог не восхититься тем, как она не отступила перед лицом явного отвращения Коста.
— Тогда почему ты носишь очки?
— Из предпочтения. Озиас?
Озиас хмыкнул и закинул за плечи четыре из пяти сумок, и одну бросил Калему.
— Вот держи. Я оставил тебе полегче.
— Отвали, — резкие слова Калема не отразились в его взгляде, и он с улыбкой пристегнул сумку. — Я весь в предвкушении. Ортега Кей, мы идём!
Взгляд Лины скользнул по его голым рукам.
— Ты же ведь знаешь, что сегодня мы туда не доберёмся?
— Можно и помечтать, — подмигнул он, покачиваясь на пятках, и странное разочарование закипело в моей груди.
Я снова повернулся к путям. Низкий гул завибрировал в воздухе, сигнализируя о приближении поезда. На горизонте появилась чёрная масса. Двигаясь на смеси рикримов и пара, он нёсся к избранным городам по всему нашему континенту. В других местах путешествия совершались либо пешком, либо верхом, либо на лодке.
Поезд с визгом остановился перед нами, и порыв ветра, последовавший за ним, отбросил волосы Лины прямо ей на лицо. Она смахнула спутанные пряди и проскользнула сквозь колеблющуюся массу тел.
И исчезла. Унесённая ветром. Мои конечности оцепенели, и я взглядом пронзил толпу. Мне следовало быть более внимательным. Я предполагал, что теперь, когда она получила свой контракт, она не будет предпринимать никаких действий. Но, может быть, она всё-таки углядела лазейку. Решила, что её судьба будет лучше без нас.
Это не было бы неверным предположением.
— Нок.
Взгляд Коста метался от одного человека к другому. Лицо Калема стало мертвенно-бледным. Озиас рванул вперёд, создавая пространство там, где его не было, и мы последовали за ним в расступившееся море людей.
— Я знаю. Мы найдём её.
Пусть бегает сколько угодно, мы её поймаем. Всё будет не так, как раньше. На этот раз мы знали, с чем имеем дело.
А вот она, вряд ли.
Люди толпились вокруг нас, пинаясь локтями в бока и бормоча нерешительные извинения. Неужели она явилась к нам только для того, чтобы проскользнуть в другую дверь? Чёрные тени потянулись из скрытых углов поезда, собираясь вокруг моих ног и окольцовывая мои лодыжки.
— Эй, сюда, — голос Лины прорвался сквозь толпу, и мой взгляд тут же оказался прикован к её глазам. Вытянув ноги на пяти креслах вдоль задней части кабины, она помахала рукой. — Если вы не поторопитесь, кто-нибудь их займёт, и нам придётся бороться за места до следующей остановки.
Тени, задержавшиеся вокруг моего тела, отступили. Она не нарушила своего слова. Не попыталась сбежать.
Калем первым пришёл в себя, его злая ухмылка растянулась на целую милю.
— А она не глупа.
— Путь до Истренда займёт несколько часов. Устраивайтесь поудобнее, — Кост бросил на Калема суровый взгляд, когда тот опустился на сиденье рядом с Линой, протянул обе руки к потолку, затем закинул одну ей за голову, а другую положил на спинку пустого кресла рядом с собой. Мои пальцы дёрнулись, и из недр вагона послышался пронзительный вой, и окна заволокло паром. — Но не слишком удобно.