Калем усмехнулся.
— Кост, ты здесь главный.
* * *
Тихое хихиканье нарушило мой мирный сон, зажгло что-то светлое в моей груди. Не двигаясь, я приоткрыл глаза. С тех пор, как поезд умчался дальше на юг, кабина опустела, и в дальнем конце вагона осталась только спящая парочка. Кост сидел впереди меня, плотно прижавшись спиной к оконному стеклу и вытянув перед собой ноги. Уткнувшись носом в книгу, он не заметил моего пробуждения. Калем храпел несколькими рядами дальше: рот открыт, шея вытянута под невероятным углом, голова застряла между окном и подголовником. Озиас…
Снова негромкий смех. Беззаботная улыбка озарила лицо Лины, и она что-то пробормотала Озиасу, сложив ладони рупором. Невозможно было не улыбнуться, когда я смотрел на неё, полностью восхищённый, и я был не единственным. Стонущая невидимая дверь ознаменовала открытие царства тварей, и Озиас приблизившись и прищурив глаза, что-то расшифровывал в её ладонях.
— Она симпатичная, правда? — Лина заворковала, и крошечная обезьянка выпрыгнула из её рук и приземлилась на хлопчатобумажную рабочую рубашку Озиаса.
Змеящийся хвост длиннее её туловища извивался позади неё. Лина украдкой бросила взгляд на спящую пару, а потом быстро кивнула.
— Протяни мне руку.
Ладонью вниз он указал на существо. Смуглое, с тремя голубыми глазами и руками, слишком большими для его тела, существо схватило один из его толстых пальцев и приподнялось. Из горла твари вырвалось тихое кудахтанье, и Озиас просиял.
— Как думаешь, я ей нравлюсь?
Я тихонько фыркнул про себя, но Лина прижала локти к бёдрам и, наклонив голову, встретилась лицом к лицу с обезьяной.
— Конечно. Её зовут Тила. Она — Доша, тварь класса D. Она невосприимчива к любому яду и может определить, безопасна ли пища для употребления. Она также невероятно ловкая, как ты можешь заметить.
Тила склонила голову набок, а затем внезапно прыгнула на перила над ними. Липкая слизь засочилась из её пальцев. Дрожь беспокойства пробежала по бровям Лины, и она снова посмотрела на пару. Твари не были запрещены законом, но их редкость привлекала внимание.
Лина протянула руку и пощекотала Тиле брюшко.
— Давай, слезай оттуда, — её голос был мягким и нежным, и тепло в моей груди на мгновение окрасилось тоской.
Такого рода эмоция приходит с истинной связью с другим человеком. Комфорт. Счастье.
— Поры на подушечках её пальцев источают сильнейшее в мире связывающее вещество. Они принимают своего Заклинателя, привязываясь к нему.
Лина подождала, пока Тила слезет, проползет по куртке и устроится у неё на шее.
Озиас осторожно положил палец на голову твари.
— Спасибо, что поделилась ею со мной. Сколько у тебя тварей?
Улыбка Лины стала ещё шире. Она становилась более живой, более интригующей с каждой секундой, когда говорила о своих тварях, и это было уже слишком. Она не могла быть ничем большим, чем просто целью. Не тогда, когда она угрожала моему заместителю. Пролилась кровь Коста. Эта мысль отогнала шёпот тепла, и я откинулся на спинку кресла.
Лина счастливо вздохнула.
— У меня много таких маленьких ребят. Когда Заклинатели только начинают, они могут приручать тварей только класса Е, и дальше, по мере развития их способностей они поднимаются по лестнице рангов. В Хайрате многие существа естественным образом стекаются на окрестные луга. У нас очень много симбиотических отношений.
— В Хайрате?
Тишина давила на нашу кабину, нарушаемая лишь плохо замаскированным вздохом Лины. Казалось, будто это слово сломило её. Как будто она даже не осознавала, что произнесла эти слова, пока Озиас не повторил их снова.
Задумчивая грусть заиграла на её лице. Я прекрасно был знаком с этим чувством. Я прошёл через эту самую фазу после перерождения. И хотя я не знал её, даже несмотря на то, что она угрожала Косту, мне не нравилась мысль о том, что Лина когда-либо испытывала подобное чувство. Мне не нравилось думать, что я могу что-то сказать, поделиться знаниями, чтобы ей стало легче.
— Хайрат — это город тварей, расположенный в скрытой долине на Западе, — заговорил Кост, не отрывая взгляда от раскрытых перед ним страниц. — Это святилище для Заклинателей, дом, куда они всегда могут вернуться. Если, конечно, они не были изгнаны.
Покраснев от его словесной пощёчины, Лина коротко кивнула.