– Только послезавтра. – Я проигнорировал ее явное разочарование. – Мы должны тщательно подготовиться к походу.
– Давайте поедем куда-нибудь на пляж! – Калем стал пританцовывать на месте, бросая игривую ухмылку в сторону Лины. – Захватила с собой что-то из купальной одежды?
Она нахмурилась.
– Оставь свои фантазии при себе.
Я повернулся к своему третьему командиру.
– Озиас.
– Да?
– Сопроводи Лину в ее комнату. В восточное крыло.
Заклинательница замерла.
– Постой-ка. Откуда мне знать, что ты не придешь за мной ночью?
Калем, конечно, не удержался.
– Если я приду за тобой посреди ночи, то, клянусь, ты не пожалеешь об этом. – Лина смутилась, и я проглотил стон. Постоянные интрижки Калема раньше никогда не создавали проблем, но я надеялся, что в этот раз он будет вести себя умнее. Брат же не мог просто забыть о том, что случилось с Костом, какое бы сильное искушение ни представляла собой эта воинственная заклинательница.
Откашлявшись, я хмуро взглянул на Калема.
– Иди собирайся.
– Да, да. – Он развернулся и побежал по лестнице, перепрыгивая сразу через две ступеньки, весело насвистывая всю дорогу.
– Никто тебя не тронет, пока ты будешь жить в нашем доме. Это приказ для всех моих братьев, и, можешь быть уверена, они верны моему слову. А теперь, Озиас, прошу тебя, отведи Лину в ее комнату.
Она вновь вздрогнула от страха, но вздернула подбородок в знак неповиновения и последовала за Озиасом, ни разу не обернувшись.
Так странно для той, кто пытается выжить. Наоборот, Лине следовало быть начеку и запоминать дорогу до своей комнаты. Ведь она не могла знать, что я сдержу свое обещание. И все же было что-то особенное в ее уверенной походке. То, как она высоко держала голову.
Когда они ушли, я поднялся по лестнице и повернул налево к чердаку, направляясь в западное крыло, чтобы проверить Коста. Прижав ладони к потертому дереву, я распахнул двойные двери, даже не взглянув на бронзовую табличку с надписью «Медицинский кабинет». Резкий аромат хлорки и лимона ударил мне в нос.
Кост сидел на больничной кровати без рубашки, перчатки и изодранная туника валялись на простынях возле него. Запасные вещи, лежащие рядом на подушке, так и остались нетронутыми. Медсестра, наверное, вышла, оставив для Коста серебряный поднос, до краев наполненный иглами и нитками. Не то чтобы ему было необходимо накладывать швы. Кожа сама восстановится в течение часа.
Он пригвоздил меня к месту напряженным взглядом.
– Прости меня. Я ошибся, недооценив ее.
Сдержанно вздохнув, я прислонился бедром к столу у двери. Пергамент хрустнул под моим весом.
– Надеюсь, мы не допустим такой оплошности снова.
Кост застыл.
– Что ты имеешь в виду?
– Я заключил с ней сделку.
Он медленно встал, и мышцы его предплечий напряглись от едва сдерживаемой ярости.
– Сам знаешь, я не стану ничего у тебя выпытывать.
– Хорошо. Потому что она готова отдать своих животных в обмен на то, чтобы за ее голову отменили награду.
Кост расслабился, его брови опустились к оправе очков.
– Что ты рассказал ей о клятве?
Я пожал плечами.
– Ничего. А разве это имеет значение?
– Полагаю, что нет.
– Вот и отлично. – Оттолкнувшись от стола, я взял Коста за руку. – Передай это дело мне.
Он замер от потрясения.
– Я могу справиться с этим, как только сделка будет завершена. Нет необходимости браться за работу самому.
Снова в моем сознании всплыл образ Коста, истерзанного шипами чудовища. Этот заказ с самого начала должен был стать моим. Не говоря уже о том, что я пообещал Лине, что никто из моих соратников не причинит ей вреда. Не лгать, но и не раскрывать всей правды – вот что значит работать наемным убийцей. Я положил руку ему на плечо и спокойным голосом произнес:
– Это никак не связано с твоими способностями. Я заключил сделку, и я выполняю задание. Не ты. Не кто-то другой.
– Но…
– Это не обсуждается.
Кост сдался, повернул запястье внутренней стороной вверх и обнажил чернильную косу размером с серебряный жетон. Схватив его за предплечье, я прижал свою кожу к его, и метка ожила. Плоть обожгло, и я поморщился. Когда шипение стихло, я отпустил его руку. Магическая клятва, теперь связывавшая меня с наградой, заискрилась на коже, послав тонкие черные ручейки по моим венам.
Отныне, если я не убью Лину, на кону будет стоять моя собственная жизнь. Так звучало любое соглашение, заключенное с Круором. По легенде, это дело рук бога смерти. Когда Зейн, первый из нашего рода, вырвался из его лап и вернулся в страну живых, бог смерти пришел в неописуемую ярость. Все наши контракты были пронизаны его магией, чтобы он не упустил возможность забрать нас во второй раз. Правда это или нет, уже не имело никакого значения. Все, что меня интересовало, – нерушимость этой клятвы и уверенность в том, что с помощью нее можно будет проворачивать самые темные делишки.