По правде говоря, призыв из Антиохии был эфемерным. Больше никогда крестоносцы не обращались к папе с просьбой возглавить их армии. Более того, как уже говорилось ранее, в Антиохии крестоносцы и их вожди пытались выкроить для себя княжества и маноры.
Вопрос о будущем оставался нерешенным, но урок Антиохии и Эдессы не был забыт. Было понятно, что после того, как город был занят, требовалось поставить кого-либо во главе исполнительной власти и наладить его управление. Первое столкновение идей в вопросе будущего завоеванных земель имело место во время осады Иерусалима. Эти преждевременные споры под стенами еще не сдавшегося Иерусалима позволяют нам взглянуть на политические концепции, которые сформировались за три года эпического 1-го Крестового похода.
Светское командование армии, то есть герцоги, графы и дворяне, которые вели свои войска из Европы в Иерусалим, предлагали, естественно, немедленный выбор правителя. К тому времени большинство крестоносцев, вероятно, уже решили вернуться в Европу после завоевания города, освобождения Гроба Господня и формального выполнения клятвы, данной в начале крестового похода. Эти влиятельные вожди похода имели большой опыт управления собственными странами. Для них было ясно, что светский правитель должен избираться теперь, когда крестовый поход, который унес множество жизней и стоил многим его участникам состояний, наконец-то принес свои плоды. Вся сложность заключалась в выборе отвечавшего всем требованиям правителя, но не правительства.
Диаметрально противоположных взглядов придерживались представители народного движения, что едва не привело к бунту в Антиохии. Мы не знаем конкретно, кем они были, но, возможно, к ним относилось низшее духовенство, которое и выдвинуло свои предложения. Движимые мессианскими устремлениями, которые были характерны для времени начала крестовых походов, они в принципе отказывались от назначения или выбора любого правителя. Объясняя пророчество пророка Даниила довольно странным образом, они заявляли, что приход мессии уже близок, и в любом правителе нет необходимости (Книга пророка Даниила, 9: 24). Для тех, кто покинул Европу с кличем «Христос ведет нас!», для крестьянских армий, заполонивших дороги Франции и Германии, которые справлялись в каждой встреченной на пути деревне, не Иерусалим ли это, – для всех них вернуться к прежнему порядку вещей и создать обычное государство с правителем, законами и привычными институтами власти было равносильно предательству самой идеи крестового похода. Разве не падут стены Иерусалима, подобно тому как пали стены библейского Иерихона, когда босые и кающиеся воины обойдут их под звуки труб? Эти люди почувствовали себя освободившимися от всех грехов и очистившимися, готовыми войти в Царствие Небесное. И потому сама идея земного государства казалась им нелепой и абсурдной.
Третью группу представляли прелаты, которые не оспаривали необходимость назначения мирского защитника и хранителя города. Они настаивали, что избрание патриарха должно предшествовать выбору правителя. Духовные вопросы, как они считали, имеют преимущество перед вопросами этой временной жизни. Однако протокол не был их основной проблемой. Крестовый поход был следствием папского призыва; ни один король Европы не принял в нем участия. Тем самым разве не было ли само собой разумеющимся, чтобы завоеванные земли признали верховную власть папы? Надо признать, что никто не высказался в этот момент за создание папского государства, владычество святого Петра на земле, где родился святой Петр. Однако несколько месяцев спустя энергичный Даимберт Пизанский, патриарх Иерусалима, заставил присягнуть себе Готфрида Бульонского, Балдуина Эдесского и Боэмунда Антиохийского. При этом Готфрид даже обещал оставить ему святой город.
Столкновение мнений прервали военные действия. Дискуссии были отложены до взятия города. Только после победы, грабежей и резни, когда все население города, за исключением некоторого числа заложников для получения выкупа, было уничтожено, все вожди похода встретились вновь в храме Гроба Господня. Миряне преобладали, и после того, как отвергли кандидатуру могущественного и заносчивого Раймунда де Сент-Жиля, главой города был избран Готфрид Бульонский.