Мы должны были доставить доноров крови в их комнаты, если они об этом попросят, хотя в прошлый раз они питались от ценного быка отца. Он сжег бедное создание заживо после того, как они ушли, сказав, что оно больше не годится для жертвоприношения богам после того, как монстры осквернили его своими клыками.
— Может быть, он человек. Нас достаточно, разбросанных по другим королевствам. Возможно, он завоевал некоторую благосклонность фейри и служит им, — предположила Лагина.
— Это делает его еще хуже, — прошипела я. — Человек, помогающий отправлять себе подобных на бойню.
— Мы не знаем, что происходит с трибутами на острове, — указала София. — Никто никогда не возвращался, чтобы рассказать нам правду. Что, если они относятся к ним по-доброму? Используют их как для пищу вампиров?
— Даже если они не бросают их в лабиринт, чтобы покормить своего зверя ради забавы, кто захочет жить в качестве пищи? Где в этом достоинство? — я спросила.
— Отец говорит, что трибуты живут там хорошей жизнью. Вампиры могут питаться животными, но они процветают на человеческой крови. Мы важны для них. Им нужно сохранить жизнь как можно большему количеству людей, чтобы они могли выжить, — сказала Лагина.
— Может быть, именно поэтому на этот раз они хотят, чтобы нас было больше, — мрачно сказала я.
Лагина сжала губы. Ее реакция выдала все.
— Что ты имеешь в виду? — спросила София.
— Ты знала.
Я недоверчиво уставилась на свою сестру.
— Ты знала, и ты не сказала нам?
— Что она знала? — спросила София.
Я повернулась к ней.
— Они хотят сотню человек. Число четырнадцать было ограничено по времени. Мы должны были отправить сотню человеческих жертвоприношений в этом году.
— Меня заверили, что о каждом человеческом трибуте хорошо позаботятся и они ни в чем не будут нуждаться. Я думаю, что истории о лабиринте — это миф. Большинство отправленных нами трибутов будут жить там лучше, чем в здешних трущобах, — сказала Лагина.
— Тогда мы должны благоустроить наши трущобы, — прошипела я. — Никто не должен надеяться, что проживет жизнь донора крови там, чтобы избежать худшей жизни здесь.
— Все не так просто, Ара, — упрекнула Лагина.
— Может быть, некоторые люди хотят быть трибунами, — с надеждой предположила София. — Ты слышала истории. Говорят, что это приятно, когда они кусаются.
— Может быть, Ара сможет выяснить это для нас, — предположила Лагина.
Я встала так быстро, что мой стул с грохотом упал на землю.
— Если он попытается что-нибудь сделать со мной, я отрежу ему яйца, и отец сможет сам навести порядок.
— Ара… — тон Лагины был умоляющим.
Я могла бы сказать, что она знала, что зашла слишком далеко, но я уже была за дверью.
Достаточно было слышать, как она защищает Коноса. Было еще хуже слышать, как она ожидала, что я возьму на себя роль столь наглого развлечения с их лидером. Ее слова ясно дали понять, чего она ожидала от меня. Чего ожидал от меня мой отец.
Они ждали от меня того, чтобы я хлопала ресницами. Они хотели, чтобы я отдавала ему все, что у меня было, пока это делало бы его счастливым. Была ли это моя роль здесь?
В отличие от моих сестер, я не собиралась выходить замуж в качестве разменной монеты. Так что, полагаю, такова была моя судьба. Свидание, которое заставило бы моего отца отказаться от сделки, заключенной древними королями. Одно дело для меня было переспать с стражником. Никого это не волновало. Но если бы я сделала это, если бы я пригласила кого-то из Коноса в свою постель, я была бы уничтожена.
В залах было тихо, и легкий ветерок развевал мои темные волосы вокруг лица. Я сделала паузу, как обычно, любуясь видом на море. Выражение моего лица омрачилось, как только я увидела этот ужасный остров. Дерзостью было для моего отца ожидать, что я буду отвлекать посла. Я предположила, что если бы мне пришлось отправиться на стену, как только Выбор был сделан, это не имело бы значения. Никому из солдат на стене не разрешали жениться, и большинство из них никогда больше не вернулись бы на Атос. Потери были велики, и многие предпочли остаться на стене. Служить Атосу там было знаком чести. Один из лучших способов, которыми мы могли бы помочь нашим людям.
Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох, позволяя соленому воздуху успокоить мои нервы. Какое это имело бы значение, если бы я запятнала свою репутацию? Кроме моего отца и моих сестер, мне было все равно, что кто-то думает обо мне.