— Спасибо вам, леди.
Она повернулась ко мне, держа в руках сверток из темной ткани.
— Я сшила это для вас, на всякий случай. Почему бы вам не посмотреть, подходит ли оно?
Я приняла пеплос, затем отошла за ширму, чтобы переодеться.
— Девочки, — донесся до комнаты голос королевы Офелии, и я вздрогнула, не готовая к еще одному общению с ней так скоро.
— Мне нужно, чтобы вы начали готовиться. Знать будет здесь через несколько часов. Магда прикажет вашим служанкам принести ваши платья, верно, Магда?
— Конечно, ваше высочество.
Я застыла на месте, не желая привлекать к себе внимание. Как только я услышала, что шаги затихают, я начала снимать одежду, чтобы примерить платье.
Мой взгляд остановился на новых ранах. Они оставят шрамы, которые будут постоянным напоминанием о том, через что я прошла. Тот факт, что я должна была быть мертва.
Стремясь скрыть уродливые отметины, я натянула пеплос через голову. Мягкая ткань окутала меня, свободно обвиснув вокруг талии и бедер. Цвет был глубокой полуночи. Такое синее, что казалось почти черным. Как небо перед рассветом. Или море из моего окна ночью. Это напомнило мне о черном платье, которое я надела в ночь, когда встретила Райвина, и о темных тонах, которые он всегда носил.
— Я не уверена, что это лучший цвет, — сказала я, выходя из-за ширмы.
— Это правильный цвет. Вызывающий, но не настолько, чтобы королева могла это прокомментировать, — сказала она. — Я слышала, что на тебе было той ночью. Я знаю, что большинство из нас ничего не может поделать с Выбором, но, по крайней мере, ты не притворяешься, что тебе это нравится.
— Это то, что говорят люди?
Это было правдой, но я не была уверена, что скажут сплетники. Особенно после того, как я была с делегацией из Коноса в «Черном Опале». Я не была уверена, что люди знали о нападении. Или о роли, которую я сыграла. Единственными свидетелями, насколько я знала, были сами члены делегации. Должно быть, были и другие, кто видел все это. Зрители, привлеченные звуками драки.
Чувство вины захлестнуло меня, и мне пришлось отогнать воспоминание о выражении лица Дэвида, когда он испускал свой последний вздох. Вероятно, я заслуживала, чтобы меня ненавидели. Я совершала ужасные вещи.
— Не беспокойся о том, что они говорят, — сказала она. — Те из нас, кто знает тебя, видят твое сердце. И мы благодарны, что ты выжила. Иногда это все, на что у нас есть. Должно быть достаточно просто дожить до следующего дня.
— Я не должна была, — призналась я. — Я не должна была выжить, я имею в виду. Я должна была быть мертва.
— Я знаю.
Мне было интересно, как много она знала. Или что она подозревала. Я знала, что горничные и слуги слышали все, и я знала, что они часто делились сплетнями с другими. Была ли Магда частью этой сети?
Она быстро приступила к работе, закрепляя платье в нескольких местах, затягивая его вокруг моей талии, чтобы подчеркнуть мою фигуру. Иногда я предпочитала более свободные платья, но мои сестры были в похожих платьях, поэтому я позволила Магде выбрать то, что она считала лучшим.
Наконец, она вынула лишние булавки из губ, затем кивнула.
— Ты молодец. Снимай осторожно, чтобы тебя не укололи булавки.
Я зашла за ширму и быстро переоделась. Магда ждала с протянутыми руками, чтобы принять от меня платье, когда я появилась.
— Спасибо, — сказала я. — Я знаю, что это было в последнюю минуту.
Она пожала плечами.
— Это хорошая практика для моих новых помощниц. Я тренирую трех девушек из деревни. Пока у них все хорошо.
— Это замечательно. Я рада, что ты получаешь некоторую помощь.
Она служила не только дворцу, навыки Магды были востребованы всеми, кто мог заплатить. Было приятно узнать, что она смогла расшириться, чтобы привлечь больше клиентов.
— Знаешь, мне всегда было интересно, почему ты так часто избегаешь этих мероприятий.
Она взяла сверток с платьями.
— Ты знаешь почему, — ответила я.
— Возможно.
Мне не хотелось объяснять, как сильно меня в детстве беспокоило посещение мероприятий вместе с моими сестрами. Посетители относились к ним совсем иначе, чем ко мне. Я слишком хорошо осознавала, как мой статус бастарда повлиял на мое положение.
Когда я стала старше, это не беспокоило меня так сильно. Я не хотела править, но я также не хотела посещать мероприятия, полные людей, которые хмурились на меня, когда я была ребенком. Теперь, когда я стала старше, некоторые из тех же самых людей были заинтересованы в том, чтобы подтолкнуть своих сыновей ко мне в надежде на брак. Мой отец принял меня, и они решили, что если им не достанутся мои сестры, то я буду достойным утешительным призом. От всего этого меня затошнило.