— Ты бы не стал, — прошептала я.
Откуда это взялось? Мой отец всегда относился ко мне по-доброму. Он всегда позволял мне следовать за своими мечтами, и единственное, о чем он просил меня, это защитить моих сестер.
— Я сделаю все, что должен, чтобы удержать это королевство от падения, — сказал он.
— На границе так ужасно? — спросила я.
Его челюсть напряглась.
— Я закончил обсуждать это с тобой. Ты выполнишь свой долг перед этим королевством.
Я вздернула подбородок.
— Я понимаю.
Когда он возвращался к своему трону, я заметила королеву. Она ухмылялась мне, как кошка, которая только что съела ценную птицу своего хозяина.
Я сузила глаза, свирепо глядя на нее. Она выиграла этот раунд, но я не собиралась забывать об этом.
Раздраженная, я схватила еще один бокал вина, прежде чем оглядеть танцпол в поисках посла. Как мог мой отец подумать, что я буду в порядке, если буду вести себя мило с этим мужчиной? И почему он никогда не рассказывал мне правду о трибутах? Отправить четырнадцать человек на смерть было достаточно плохо. Сотня казалась невероятно большим числом. Людей и так осталось так мало. И он был прав, не у многих из нас были дети. Растить ребенка здесь было рискованно. Хотя мы были в состоянии предотвратить любые крупные нападения с тех пор, как подписали союз с королем фейри, угроза со стороны драконов была постоянной. В один прекрасный день они собирались проникнуть за нашу стену, и тогда мы все были обречены.
Я потягивала вино, пока миллионы нежелательных мыслей наводняли мой разум. Я не была посвящена в большую часть внутренней работы королевства, и я думала, что это нормально, но теперь мне пришлось задаться вопросом, как много я не знала.
Мое внимание привлекло черное пятно, и, обернувшись, я увидел посла, танцующего с леди Марлетт, дочерью высокопоставленного лорда. Я крепче сжала бокал в руке и стиснула челюсти, наблюдая, как они кружатся по танцполу.
Леди Марлетт откинула голову назад, ее каштановые кудри подпрыгнули, когда она рассмеялась над чем-то, что сказал посол. Он наклонился ближе и прошептал ей на ухо, и с того места, где я стояла, я могла видеть румянец на ее щеках.
Очевидно, он нашептывал приятные слова всем дамам, с которыми танцевал. Конечно, он это делал. В конце концов, это была его работа. Веди себя хорошо, заставь людей полюбить себя, затем выбери четырнадцать человек, чтобы доставить своему королю.
Предупреждение моего отца зазвенело у меня в ушах, когда песня закончилась, и я выдохнула, смиряясь с тем, что попрошу еще один танец, прежде чем удалиться на весь вечер.
Я сделала всего два шага вперед, прежде чем леди Марлетт увела посла с танцпола в темный уединенный сад.
Ревность вспыхнула, как пламя, в моей груди. Было только одно, ради чего пары ходили в сад, и это не была дружеская беседа. Прогнав неприятное чувство из своих мыслей, я напомнила себе, что меня не интересовал никто, кто работал на Короля Коноса. Не имело значения, насколько он был привлекателен или что он заставлял меня чувствовать. Ему было лучше с леди Марлетт. По крайней мере, сейчас он не был моей проблемой.
— Еще вина, ваше высочество? — проходящая служанка предложила поднос.
— Нет, спасибо, я думаю, с меня хватит, — я допила остатки вина в своем бокале, затем протянула его ей.
Моим первым выбором были элегантные вечеринки и пышные застолья. Я знала, что это неправильно, я боялась финальной части двухнедельного празднования, когда будут объявлены трибуты, но я была еще недостаточно зрелой, чтобы смириться со своими чувствами. Теперь я знала, насколько это было ужасно. И я ненавидела то, что ничего не могла сделать, чтобы остановить это.
ГЛАВА 4
— Ара, где ты была прошлой ночью? — спросила София, моя младшая сестра, когда я вошла в зал для завтрака.
Кора застонала, поднимая голову от стола.
— Где бы она ни была, она была самой умной.
— Как насчет завтрака, Кора? — я села напротив нее и поставила перед ней корзинку с выпечкой, покрытой медом.
Ее лицо позеленело, и она покачала головой.
— Извините меня.
Она встала, затем выбежала из комнаты.
— Ты бы видела ее прошлой ночью, — сказала София. — Она перепила Томаса.
Я удивленно приподняла бровь.
— Томас вернулся?
— И это то, что ты услышала из всего?
Кора всегда была непокорной, но Томас пробудил в ней что-то еще. Когда он был рядом, она не прислушивалась к голосу разума. Она была кем-то совершенно другой. Я не была уверена, хорошо ли, что он вернулся.