— Пожалуйста, освободи его.
— Спроси его, кто убил твою служанку, — сказал Райвин.
Мой лоб нахмурился, и я заметила немедленную перемену в реакции моего отца. Слезы мгновенно прекратились, и он перевел взгляд на меня. В его темных глазах не было никаких признаков раскаяния. На самом деле, это слишком сильно напомнило мне тот отстраненный взгляд, который я поймала на себе.
— Отец? О чем он говорит?
Невидимая сила все еще прижимала меня к земле, не позволяя встать и посмотреть ему в лицо.
— Ты знаешь, кто убил Милу?
— Скажи ей, — подбодрил Райвин. — Давай. Скажи ей.
— Отец?
Райвин выдернул кинжал, который все еще торчал у него в груди, из своего тела. Хлынула кровь, но он даже не казался раненым. Он подошел ко мне причинно, затем схватил меня за руку, поднимая на ноги, наконец освобождая меня от каких-то невидимых уз, сковывавших меня. Я неуклюже поплелась вперед, сбитая с толку и напуганная.
— Скажи ей, — настаивал Райвин. — Или я покажу ей сам.
— Я тебе ничего не должен, — прошипел мой отец.
Райвин порезал мне предплечье, и я ахнула, отдергивая руку.
— Что за хрень?
В месте ранения расцвела жгучая боль, и я прижала ладонь к порезу. Прежде чем я смогла вымолвить еще хоть слово, Райвин грубо схватил меня за подбородок и повернул его так, чтобы я смотрела на своего отца. Другой рукой он держал нож, с лезвия капала моя кровь и кровь Райвина.
Лицо моего отца исказилось, и он начал потеть. Закрыв глаза, он отчаянно дышал, как будто ему было больно.
— Что ты сделал? — я повернулась к послу.
Он откинул мою голову назад.
— Смотри.
Мой отец взвыл, нечеловеческий звук, вырвавшийся из его горла, от которого у меня по спине пробежали мурашки. Но не это заставило меня втянуть в себя воздух и отступить, прямо на Райвина.
Нет, это было нечто гораздо худшее. Нечто, сотканное из кошмаров.
Два его зуба были удлиненными, острыми и опасными. Было невозможно игнорировать, что это были за клыки. Я видела их раньше. Слишком близко, когда я была с Орионом.
У моего отца были вампирские клыки.
— Нет.
Это было невозможно. Как мой отец мог быть вампиром?
— Кто убил ее служанку, ваше величество? — спросил Райвин.
— Ты убил Милу?
Я чувствовала, что не знаю человека передо мной. Какую еще ложь мне говорили?
— Это случалось каждый раз, когда пропадал слуга? А как же все наши няни?
Может быть, даже священники из библиотеки. У меня скрутило живот, и я боролась с подступающей желчью.
— Скольких, отец? Скольких ты убил?
Как я могла этого не заметить?
— Ты всегда была слишком умна для своего же блага, но ты видишь только то, что хочешь видеть. Это твоя самая большая слабость, — прошипел он. — А теперь отпусти меня и убери ее с моих глаз, пока я не осушил ее досуха.
— Ты не тронешь ее, — предупредил Райвин.
— У тебя здесь нет власти. Если ты не заберешь ее, я сам отправлю ее в Ад, и наш долг будет выплачен, — выплюнул мой отец.
Я даже не узнала существо передо мной. Горячие слезы катились по моим щекам, но я сидела, оцепенело уставившись на человека, который вырастил меня. Как долго он скрывал это от нас? Был ли он рожден вампиром, или его обратили?
И что это значило для меня?
Я отогнала эти мысли прочь. Это было слишком. Я не могла позволить себе задаваться вопросом. Не сейчас. Не тогда, когда мой отец оскалил зубы и посмотрел на меня с таким презрением.
В этой форме он не был отцом, которого я всегда знала. Он был незнакомцем. Монстром. Одним из существ, о которых нас предупреждали всю нашу жизнь.
— Отец?
Осталось ли что-нибудь от человека, которого я знала всю свою жизнь? Было ли что-нибудь из этого реальным или все это было ложью?
Он бросился вперед, оскалив зубы. Мои глаза расширились, и я закричала, рефлекторно прижимаясь к Райвину.
Тени пронеслись мимо меня, поднимаясь по ногам моего отца, удерживая его на месте. Он щелкал челюстями и хватал когтями воздух, как будто пытаясь пробиться ко мне.
Слезы текли по моим щекам, а ужас делал мое дыхание прерывистым. Он был похож на животное, отчаянно желающее проглотить свою жертву.
Тени скользнули по ногам моего отца, затем обвились вокруг его талии, прежде чем подобраться к груди. Они задержались на его шее, как будто позволяя мне взглянуть на его лицо в последний раз.
Его зрачки расширились, сделав радужную оболочку сплошной черной. Красные линии заполнили белки его глаз. Он продолжал рычать и сражаться, его клыки сверкали в тусклом свете, как маяки смерти.
— Он больше не причинит тебе боли, — прошептал Райвин, притягивая меня в свои объятия.