Я ждала, считая минуты. Да. Настолько могут быть. Когда ты придешь домой ко мне?
Каждое слово тише предыдущего.
Скоро, пообещала я ему. Хайберн здесь. Скоро я все сделаю.
Он не отвечал — и я подождала еще несколько минут, прежде чем одеть свою цветочную корону и спуститься по лестнице.
Когда я вышла в украшенный сад, слабый голос Рисанда снова забрался в мою голову. Я бы тоже хотел провести сегодняшний день с тобой.
Слова сжались кулаком на моем сердце, и я стерла их из мыслей, когда вернулась на празднование на холмах, мои шаги тяжелее, чем когда я шла в дом.
Но обед уже убрали и начались танцы.
Я увидела его, ожидающего у края одного из кругов, наблюдающего за каждым моим движением.
Я заскользила между травой, толпой и группой музыкантов, извлекающих столь живую музыку из барабанов, скрипок и труб, когда приблизилась будто застенчивая, нерешительная лань.
Когда-то эти же звуки унесли меня, заставили танцевать без передышки. Теперь же они были как оружие в моем арсенале, когда я остановилась перед Тамлином, опустив ресницы и тихо спросив:
— Ты потанцуешь со мной?
Облегчение, счастье и небольшая тень беспокойства.
— Да, — выдохнул он. — Да, конечно.
Так что я позволила ему повести меня в быстрый танец, вращая и наклоняя меня, люди хлопали и веселились. Танец за танцем, пока пот не начал стекать по моей спине, когда я старалась не отставать, держать улыбку на лице, не забывать смеяться, когда мои руки были так близки к его горлу, что могли бы задушить.
Наконец музыка перетекла во что-то медленное, и Тамлин замедлил темп. Когда другие сочли своих партнеров более интересными, чем мы, он пробормотал:
— Сегодня утром… С тобой все в порядке?
У меня закружилась голова.
— Да. Я… я не знаю, что это было, но да. Ианфе… не впала в безумство?
— Я не знаю. Она видела, как это произошло, но не думаю, что она легко переносит сюрпризы.
— Мне следует извиниться.
Его глаза вспыхнули.
— Зачем? Возможно, это и правду было благословение. Магия до сих пор удивляет меня. Если она злится, то это ее проблема.
Я сделала вид, что подумала, прежде чем кивнуть. Прижалась ближе, испытывая отвращение к каждому месту, где наши тела соприкасались. Я не знала, как Рис вытерпел это — терпел Амаранту. На протяжении пяти десятилетий.
— Ты прекрасно выглядишь сегодня, — сказал Тамлин.
— Спасибо, — я заставила себя посмотреть на его лицо. — Люсьен… Люсьен сказал мне, что ты не совершил Обряд на Каланмэй. Что ты отказался.
И позволил Ианфе увести его в ту пещеру.
Он сглотнул.
— Я не смог это вынести.
И все же ты смог вынести заключение сделки с Хайберном, как если бы я была украденной вещью, которую нужно вернуть.
— Возможно, благословение этим утром было не только для меня, — предположила я.
В ответ он лишь погладил мою спину.
Это было всем, что мы сказали на протяжении еще трех танцев, пока голод не привел меня прямо к столам, где теперь был подан ужин. Я позволила ему наполнить мою тарелку, позволила ему обслужить себя, когда мы нашли место под старым искривленным дубом и наблюдали за танцами и музыкой.
Я почти спросила его, стоило ли оно этого — стоило ли мое возвращение отказа от всего мира. Потому что Хайберн придет сюда, на эти земли. И здесь больше не будет песен и танцев. Не после их прибытия.
Но я молчала, когда солнечный свет погас и наконец настала ночь.
Звезды сверкнули, заявляя о себе, тусклые и маленькие над пылающими кострами.
Я наблюдала за ними еще много часов празднования и могла поклясться, что они составляли мне компанию, мои молчаливые и верные друзья.
Глава 5
Я вернулась в поместье через два часа после полуночи, слишком усталая, чтобы остаться до рассвета.
Особенно когда заметила, как Тамлин смотрит на меня, вспоминая рассвет в прошлом году, когда он отвел меня и поцеловал при появлении солнца.
Я попросила Люсьена сопроводить меня, и он был более чем счастлив сделать это, учитывая, что теперь его собственный статус мужчины с мейтом сделал его незаинтересованным в женской компании. И учитывая, что Ианфе весь день пыталась загнать его в угол, чтобы узнать, что произошло на церемонии.
Я переоделась в маленькую кружевную ночную рубашку, которую когда-то носила, чтобы порадовать Тамлина, и обрадовалась, что пот стекал с моего тела, и плюхнулась в кровать.
Почти полчаса я ворочалась по простыням, сжимая их.