— Значит это все для того, чтобы вернуть Мириам обратно?
Он вытянул свои длинные ноги, скрещивая лодыжки.
— Это для того, чтобы выманить ее из ее маленького гнезда с этим крылатым уродом и заставить сожалеть обо всем.
— Ты получил вторую жизнь, и это то, что ты хочешь сделать? Мстить?
Юриан медленно улыбнулся.
— Разве это не то, что ты делаешь?
Месяцы тренировок с Рисом помогли мне вспомнить, как нахмурить брови в смущении.
— Если мстить Рису, то мне понравится это.
— Они все так говорят, когда притворяются убийцами-садистами. Ты забыла, что я знал его во время Войны. Забыла, что он рисковал своим легионом, чтобы спасти Мириам из крепости нашего врага. Так Амаранта и схватила его, ты же знаешь. Рис знал, что это ловушка — для Принца Дрейкона. Так что Рис пошел против приказа и привел весь свой легион, чтобы вывести оттуда Мириам. Для его друга, для моей возлюбленной — и ради этого ублюдка Дрейкона. Рис пожертвовал своим легионом, после чего их всех схватили и пытали. Тем не менее, все настаивают, что Рисанд бездушный, злой. Но мужчина, которого я знал, был самым достойным из всех. Лучше этого ублюдка. Невозможно потерять это качество, неважно, сколько веков прошло, и Рис слишком умен, чтобы делать что-то, не высчитав все свои действия. И все же ты здесь, его мейт. Самый могущественный Высший Лорд в мире потерял своего мейта и не пришел за ней, даже когда она беззащитна в лесу, — хмыкнул Юриан. — Возможно, это потому, что Рисанд не потерял тебя. Скорее всего, ты навязала себя нам.
Я никогда не слышала эту историю, но это было так похоже на моего мейта, и я знала, что пламя между нами теперь тлело в моих глазах, когда сказала:
— Ты любишь слушать свои речи, не так ли.
— Хайберн убьет вас всех, — ответил Юриан.
Юриан не ошибся.
На следующее утро Люсьен разбудил меня, прижав руку к моему рту, предупреждающий блеск сверкнул в его глазах. Металлический запах крови я учуяла мгновением позже.
Мы оделись и натянули сапоги, и я быстро осмотрела оружие, имеющееся в палатке. У меня три кинжала. У Люсьена два, а также элегантный короткий меч. Лучше, чем ничего, но не намного.
Его взгляд достаточно хорошо описал наш план: вести себя повседневно, пока мы не оценим ситуацию.
Мы с ним впервые работали в тандеме, и осознание этого пришло мгновение спустя. На охоте мы никогда не прикладывали совместных усилий, и в Подгорье мы просто смотрели друг за другом — но никогда не были командой. Одним целым.
Люсьен выскользнул из палатки, готовясь при надобности занять оборонительную позицию. Он был обучен, как он когда-то сказал мне, в Осеннем дворе и в этом тоже. Как и Рис, он предпочитал выигрывать битвы словами, но я видела, как он и Тамлин тренировались. Он умел обращаться с оружием. Знал, как убить, если будет нужно.
Я оттолкнула его, чтобы пройти, пожирая детали окружающей обстановки, как будто я была голодающим человеком, набросившимся на еду.
В лесу ничего не изменилось. Юриан сидел на корточках у костра, перебирая затухающие угли огня, на его лице жесткая маска задумчивости. Но стражники — они побледнели, и Люсьен подошел к ним. Я проследила за их взглядами, метнувшимися на деревья позади Юриана.
Ни следа близнецов.
Кровь –
Медная дорожка. Но вперемешку с землей, мозгами, и гнилью. Смертные.
Я бросилась к деревьям и густым кустарникам.
— Ты опоздала, — сказал Юриан, все еще перебирая угли, когда я проходила мимо него. — Они закончили два часа назад.
Люсьен был за мной, когда я сунулась в ежевику, раздирая свои руки об шипы.
Близнецы даже не потрудились устранить последствия своих действий.
По тому, что осталось от их тел, их порванных бледных одеяний, было ясно, что Дагдан и Бранна перекрыли их крики каким-то щитом.
Люсьен выругался.
— Они прошли через стену прошлой ночью. Чтобы выследить их.
Даже с разделяющих их расстоянием, близнецы были Фэ — быстрыми и бессмертными. Трое Детей Благословенных должно быть разбили лагерь, устав после бега.
Кровь уже высохла на траве и стволах окружающих деревьев.
Хайбернские пытки не отличались особой оригинальностью: Клэр, золотая корова, и эти трое… Одинаковые увечья и мучения.
Я расстегнула свой плащ и осторожно сложила на него самые большие их останки, которые смогла найти: торс парня, исцарапанный и обескровленный. Его лицо навечно застыло в гримасе боли.
Пламя разогревалось в кончиках моих пальцев, умоляя сжечь их, чтобы хоть как-то похоронить их. Но…