Студия размещалась в отдельном здании позади участка, и к ней вела протоптанная тропа. Как только я последовала за Кэтрис по ухабистой дорожке, мой взгляд привлекли трое ястребов, кружащих над головой. Их пронзительные крики вызывали мурашки даже средь бела дня. День выдался безоблачным, и солнце, струясь сквозь ветви сосен, согревало лицо. Но глубокая тень леса давила на меня, а аромат деревьев отчего-то казался зловещим. Я обрадовалась, когда тропа ушла в сторону, и мы спустились к студии.
Само здание выглядело неэлегантным, огромное архитектурное месиво, примостившееся у самого края воды, но внутри, сельское очарование каменных стен и полов дополняло великолепный вид на озеро, лес и горы. Перед высокими окнами стоял мольберт с нанесёнными красками, а законченные полотна, минимум с дюжину, были сложены в глубине у дальней стены, словно копились там не один год. По большой части дикие животные и природа, но я заметила несколько портретов, которые меня заинтересовали.
— Чувствуйте себя как дома, — любезно сказала Кэтрис. — Я приготовлю чай.
— Спасибо, но, пожалуйста, не утруждайтесь. Я действительно не могу надолго остаться.
Она улыбнулась.
— Вы меня ни каплю не утруждаете. Буду через минуту.
После её ухода я просмотрела картины. Пейзажи были прелестны, но меня, естественно, тянуло к портретам. Она нарисовала их всех: Луну, Брин, Хью и мужчину, которого я посчитала Эдвардом. Я подумала, что они должны были быть нарисованы давным-давно, потому что все выгляди очень молодо, а техника Кэтрис была ещё плохой. Но даже тогда ей удалось передать уникальную сущность каждого: дикость Луны, холодность Брин и почти извращённое совершенство Хью. Но именно портрет Эдварда зачаровал меня больше всего. Он обладал всеми фамильными чертами, но глаза показались мне чуть невротичными. Я не могла перестать смотреть на него.
— Они очень старые, — сказала Кэтрис, встав рядом со мной. — И не особо хорошие. Я тогда ещё была новичком.
— Нет, вы их прекрасно передали, — ответила я. До жути. — Вы всё ещё рисуете портреты?
— Время от времени, но только для удовольствия. Пейзажи — мой хлеб с маслом. Мне повезло, что они так хорошо продаются в галерее.
— Не думаю, что это удача. Вы очень талантливы.
Она пожала плечами.
— Это дар. Здесь нет моей заслуги.
— Но вы отшлифовали его.
— У вас тоже есть, — сказала она, и на мгновение я подумала, что она имеет в виду мою способность видеть призраков. — Ваши реставрации вдохновляют также, как и мои картины. Возможно, даже сильнее.
Я удивлённо изогнула бровь.
— Вы видели мою работу?
Она была анонимным спонсором?
— Я говорила за ужином, что была на вашем сайте. Я просмотрела вашу галерею и прочитала ваш блог. Я очарована тем, что вы делаете. У вас призвание, — нежно сказала она. —Цель. Как у нас всех.
Спикировавшая тень привлекла моё внимание к окну.
— Что это было?
— Давайте посмотрим, — сказала Кэтрис, и когда мы увидели неописуемый открывавшийся вид, ястреб скользнул вниз, раздвинув когти, и выхватил что-то из травы, взмывая к небу с победным криком. Меня потрясла эта сцена, хотя она была совершенно естественна. Выживает самый приспособленный.
Кэтрис удивлённо заметила:
— Она не долго протянула.
— Что, не поняла?
— Мышь. — Она повернулась ко мне, глаза горели. — Ястребы непревзойдённые охотники, не находите? Они могут заметить какого-то крохотного грызуна над верхушками деревьев. Они также правят небом. Другие птицы их боятся. Вы заметили, как было тихо в лесу, когда мы проходили по тропе?
Я медленно ответила:
— Откуда вы знаете, что это была мышь?
Она улыбнулась и махнула головой.
— Ой, чайник! — сказала она и ушла.
Я уставилась ей вслед. По-своему, Кэтрис была такой же, как Луна и Брин, и мне вдруг вспомнилось, как Тейн отозвался обо всех трёх после ужина.
Иствикские ведьмы. Точнее Эшерфоллские.
Я ещё немного понаблюдала за ястребом и вернулась в комнату. Неожиданно у меня появилось странное ощущение, что за мной наблюдают. Я решила, что дело в картине. Глазах Эдварда Эшера. Даже на холсте его лицо нервировало. Но стоило мне пройти по студии, как у меня возникло чёткое впечатление, что за мной движется невидимый взгляд. Мне с трудом удавалось не оглядываться через плечо.
Справа от меня раздался очень слабый щелчок, словно где-то закрылась потайная дверца.
Кэтрис прошла через дверной проём возле окон, но этот звук послышался с противоположной стороны помещения, где в каменную стену были врезаны три арочные ниши. Стоило мне подойти, как я поняла, что одна из арок на самом деле дверь. Кто-то стоял за ней и смотрел на меня, пока я стояла спиной?