– Поэтому я его и выбрал. Это приятное и далекое от любопытных глаз место. – Взобравшись на лошадь, Ройс наклонился к Болкуму и принял у него коробку из прочного материала. Он осторожно положил ее в притороченную к седлу сумку, уже наполненную ватными шариками.
– Езжайте осторожно, – сказал Болкум.
Ройс кивнул, улыбнулся своему старому другу и умчался по направлению к реке. Вскоре он миновал лондонский особняк Алекса и Джоанны. Ему показалось, что сквозь кованые железные ворота он заметил свет в окнах дома. Это удивило его, так как он полагал, что Алекс отослал слуг обратно в свое поместье в Босуике перед отплытием в Акору, но, может быть, и нет.
Через некоторое время он пересек Темзу и повернул к юго-западу. Заброшенный участок земли под названием Уимблдон-Коммон находился на значительном отдалении от Лондона. Это место облюбовали пастухи да аристократы, желающие пустить друг другу пулю в лоб. Большая часть земли была давно расчищена и отдана под выгон скота. Но то тут, то там можно было встретить старый дуб, простерший к небу свои искривленные ветви, в тени которых собирались вороны и шумела листва. Ночью прошел дождь, и земля была влажная, что вполне устраивало Ройса. Он перекинул поводья через дерево и вышел в широкое поле, где уже толпились великосветские бездельники, свидетели того, что привело к дуэли.
Грей уже был там. Он повернулся, наблюдая за приближающимся к нему Ройсом. Их разделял густой утренний туман.
– Возможно, я неправильно вас понял, милорд, – сказал Грей.
– Вовсе нет.
– Значит, я не ошибся, приведя с собой секунданта.
– Вы ошиблись, но не в этом. Как я и сказал, цель нашей встречи – просвещение.
Грей посмотрел на него слегка удивленно, но все же с облегчением. Коротким движением руки он указал на окрестности.
– И для этого потребовался… такой драматизм?
– О, я бы не назвал это драматизмом, милорд. Нам еще далеко до этого. – Сказав это, Ройс осторожно поставил на землю седельную сумку и открыл ее. Затем он выпрямился, держа в руках деревянную коробку. – Надеюсь, вы хорошо учились.
– Так мне говорили, – скромно сказал Грей.
– Тогда вы сумеете оценить то, что я хочу вам показать.
Ройс открыл коробку. Некоторое время он просто смотрел на незамысловатый глиняный предмет внутри ее. Атрей дал ему это перед отъездом Ройса из Акоры. Он знал, что это было сделано в знак доверия ванакса чужому, который также был сыном страны, напавшей на Акору в видениях Кассандры.
Ройс скорее бы умер, чем предал его.
Он поднял глиняный горшок, пытаясь определить его вес, и посмотрел на окраину поля. Рука его не дрогнула, цель выбрана правильно. Горшок приземлился в нескольких десятках метров от них и сразу же взорвался. На мгновение все замерло, и только сердце стучало у него в груди. Затем Грей вопросительно посмотрел на Ройса.
Разгорелся огонь. Там, где минуту назад была только мокрая трава и влажная земля, языки пламени растянулись на десятки метров вокруг и почти так же высоко в небо.
Пламя трещало. Даже на таком расстоянии Ройс это слышал. Запах тоже можно было почувствовать. Он был резким и острым.
– Что вы сделали? – спросил Грей. Он был озадачен, если не сказать потрясен. Но он все еще не понимал того, что произошло.
– Я бросил горшок, – тихо ответил Ройс.
– Но перед этим вы, должно быть, подожгли его содержимое.
– Нет, вы видели, я этого не делал.
Да, Грей это видел. Глядя на пламя, он сказал:
– Но земля влажная.
– Да, очень, но водой не затушить этот огонь. Вылейте на него хоть целое озеро, это не поможет. Естественно, он в конце концов прогорит, когда закончится топливо. Это был всего лишь один маленький горшок, но у акорцев их очень много.
Он встал напротив Грея, привлекая его внимание.
– А если бомбардировать ими флот захватчиков, они превратят самый лучший корабль в погребальный костер. И в этом огне выжить невозможно. Если сомневаетесь, вспомните, что произошло с арабским флотом, напавшим на Константинополь в 673 году.
Грей побледнел. Он был хорошо образован и прекрасно понял, что Ройс имел в виду. Глядя на все еще полыхавшую землю, он сказал:
– Боже, у акорцев есть «греческий огонь».
– Да, верно.
– Но вы… – Грей повернулся, посмотрев на него. – Вы забрали его у них! Вы привезли его в Англию. Мы можем изучить содержимое, определить компоненты, найти формулу…
– Увы, это был мой единственный экземпляр.
– Ваш единственный?.. Что вы имеете в виду? Вы не могли…
Ройс подошел ближе, загородив Грею вид все еще тлеющего огня. Солнце поднималось над деревьями, и утренний туман уже почти рассеялся. День обещал быть прекрасным. Ройс вдруг с особой силой захотел его пережить.
– Завоевание Акоры не принесет ничего, кроме мучительной смерти достойных людей и того, что англичане еще долго будут проклинать вас.
У Грея на лбу выступили капли пота. Он вытер их концом безукоризненно завязанного шейного платка.
– Я не понимаю, о чем вы…
– Человек по имени Дейлос встречался с вами прошлым летом в Брайтоне. Именно это послужило причиной вашего пребывания там, иначе вас бы там просто не было. Он сказал вам, что Акора – лакомый кусок. Он сразу пронюхал о вашем недовольстве. Тогда-то вы и положили глаз на Акору.
– Вы не можете этого знать… – Казалось, Грею стало нехорошо. Он находился в состоянии между шоком и замешательством. Ведь он даже не мог предположить, что у крошечной страны есть столь страшный «дар», который способен уберечь ее от опасности.
– Дейлос хотел вас использовать. Он-то знал, что нападение англичан на Акору будет вскоре отражено. – Кивнув в сторону пламени, Ройс добавил: – И у него была хорошая на то причина. И еще он надеялся, что это заставит Акору отдалиться от всего мира и стремительно вознесет его на трон.
Без сомнения, Грей был потрясен, но ему нельзя было отказать в проницательности:
– Это Дейлос держал вас в плену? Ройс кивнул.
– Но с Дейлосом покончено. Он в тюрьме и вскоре предстанет перед лицом правосудия. А его приверженцы либо убиты, либо пойманы.
– Я думаю, вы приложили к этому руку.
– Думайте что хотите. Но послушайте меня. Мне кажется, я понял, что заставило вас помышлять об этом, но теперь вы видите, что это не привело бы ни к чему, кроме катастрофы. У вас есть действительно хорошие идеи по поводу реформ. Подождите, пока придет время. Если все сложится удачно, то вы сможете сотворить для Англии истинное добро, а не чудовищное зло.
И тут Грей сбросил свою обычную маску невозмутимости. Ройсу открылся человек, которым Грей был на самом деле, – полный благородных идей, борющийся со свойственными людям недостатками.
– Я горячо верю в то, что у нашей страны есть что-то прекрасное и вечное, что она может дать миру, но для того чтобы достичь этого, мы должны быть сильными. Мы потеряли эти проклятые колонии. Возможно, мы их вернем, а может быть, и нет. Мы воюем с Наполеоном, который хочет проглотить весь мир. У нас сумасшедший король и регент-пьяница. Недовольство простого народа может перерасти в бунт. Мы стоим на краю!
– Нет, – убедительно сказал Ройс, – наша страна прочнее, чем вы думаете. И ее сила именно в тех простых людях, которым, как вы говорите, вы хотите помочь. Но сила без достоинства – это слабость, которая нас погубит. Акорцы станут нашими друзьями. И это будет хорошо для всех.
Грей несколько раз вздохнул, начиная успокаиваться. Он все видел, а главное – он это принял. Дорога в будущее для «красной змеи» была закрыта.
Больше нечего было сказать. Ройс отвернулся. Он чувствовал какую-то внутреннюю опустошенность.
– Милорд.
На почерневшем от «греческого огня» поле Грей выглядел менее значительным, чем он казался в элегантных гостиных, но краски постепенно возвращались на его лицо, и Ройс заметил, как он расправил плечи.
– Правду говорят, Хоукфорт – защитник трона. Ройс слегка улыбнулся.