Грейнджер глянула на него и тут же с прищуром осмотрела стену, хватаясь за следующую полосу. Отрывала ее медленно, с любопытством посматривая на его лоб. Драко не успел освоить легилименцию. Перед шестым — точно шестым — курсом Беллатриса научила его окклюменции, но на другое времени не хватило, да и он сам не горел желанием. С другим учителем — возможно. Погружаться в разум тетки или заново с ней тренироваться не хотелось.
Грейнджер не нужно было это знать. В личном деле, как и в уголовном, значилось, что он умелый окклюмент, но даже она понимала, что Министерству известно не все. Если ей казалось, что он владеет легилименцией, Драко чисто по неспособности посмотреть ему в глаза поймет, когда у нее в голове созреют опасные мысли.
— Одни ученые пытаются создать магический клон мозга. Они проводят опыты, узнавая, сколько запоминаем мы, какую часть мозга не используем, — она что-то пробормотала, и Драко подался вперед.
— Что? Мартини? Ты…
— Марсиане. Всегда вспоминаю марсиан. Знаешь, такие с огромными головами, выпуклыми венами… — Грейнджер покосилась на его вскинутую бровь, руками изображая вокруг головы те самые вены. Она бывала до крайности странной, в том чудном стиле, который можно было бы счесть очаровательным, не будь он таким своеобразным. Грейнджер откашлялась. — Ты не смотришь ни телевизор, ни фильмы, ни… Хотя книжки с картинками как раз твоего уровня, что магические, что маг…
— А твоего, полагаю, все практические руководства. Руководство по взаимодействию в обществе, руководство по нормальному поведению…
— Да будто ты…
— …думаешь о величайшем восстании гоблинов, руководство по привлечению внимания, руководство по укрощению чудовищных волос — это тебе еще предстоит дочитать до конца…
— …разговор без глупых оскорблений, руководство по эмоциональному диапазону: жизнь за пределами ухмылок, усмешек, угроз! А как насчет…
— Мы как два ребенка.
— Я в курсе, — рявкнула она. — У тебя привычка опускать меня до своего уровня.
— Судя по тому, как быстро ты опустилась, об уровне выше тебе только мечта… Что?
Грейнджер махнула рукой, плечи тряслись от беззвучного смеха.
— Я… — успела выдавить она и расхохоталась. — Картинка в голове. Из-за нее. Перед глазами стоит и стоит. Вот это у тебя было лицо.
Драко с тревогой наблюдал за ней и за ее подпрыгивающими кудряшками.
— Вспоминаешь, как спихнула меня с…
— Я не… — новый приступ смеха. Он скрестил руки и нахмурился, — спихивала, нет. Ты был весь такой «Я всегда буду выше тебя, Грейнджер», а потом…
— Мужской голос у тебя выходит что надо. Чем таким ты занимаешься по выходным? — но сбить ее с мысли не получилось, замечание пролетело мимо ушей: Грейнджер вовсю смеялась над одним из его не самых блестящих моментов. — Ты, кажется, пыталась угробить стену.
— Гробить твое самомнение всегда веселее.
========== Глава 3 ==========
А.
Она его ударила. Его в жизни никто не бил. Только позже — Панси, а на седьмом курсе — безликая девчонка. Но лучше всего он запомнил Грейнджер: от выражения лица до хлопка ладони. Они всегда проявляли друг к другу агрессию. На физическом уровне или чтобы уколоть словами, задеть, обидеть.
— …других, потому что гораздо лучше них, да? Лучше, выше, достойнее…
— Завидуешь? — прошипел Драко, звонко хлопнув ее по руке, но Грейнджер снова ее подняла, ткнув пальцем ему в грудь.
— …отвратительнейший человек, которого мне приходилось терпе…
— Потому что терпения у тебя — капля! Ты слепо…
— …в твоей раздутой голове! Может, тебя и воспитывали, как будто ты какой-то особенный и важный…
— …никак не успокоишься, пока не докажешь, что чего-то стоишь без прошлого, без Гарри Поттера и Рона…
— Ты представления не имеешь, о чем говоришь! И это я что-то доказываю? — Грейнджер холодно и притворно рассмеялась. — Ты…
— Да! Тебя всего-то знают как «ту маглорож…», — Драко замолк под фонтаном ее слов. — Не перечисляй, что я сделал, без тебя знаю!
— Ага, помню, в суде все прегрешения зачитали…
— Как только ты их расслышала за бесконечными пересказами вашего похода и…
— Не умаляй того, через что мы прошли! Ты…
— Тогда не умаляй того, через что прошел я!
— Ты заслужил!
— А у тебя был выбор!
Они стояли, тяжело дыша и испепеляя друг друга взглядами. Драко отбил ее руку, противясь желанию потереть горящую щеку. Грейнджер подушечкой большого пальца потерла указательный и с дрожью вдохнула. Впервые затронув эту тему в споре, они орали друг на друга, пока не охрипли. Тогда он схватил ее за руку… нет, за запястье. Схватил за запястье, когда она только ткнула его в плечо, и сжал так сильно, что ее лицо исказилось от боли, и Грейнджер пнула его в колено.
— Я не могу сама себе набрать воды, Малфой. Ты об этом позаботился. Я не собираюсь получать назначенную порцию в неделю, следить, чтобы вода не кончалась раньше, и разбираться сама, если кончится. Я не животное, что бы ты ни думал…
— Не начинай, — твердо, уверенно, требовательно. Этот спор у них тоже был.
Грейнджер фыркнула:
— Я не понимаю, почему ты ходишь к колодцу, а не просто взмахнешь палочкой. Боишься, я отберу?
— Я не боюсь тебя, Грейнджер.
— Так почему не…
Драко отвернулся, устав избегать ответа. Бессмысленно, раздражающе, безрезультатно.
— Прекрати разбазаривать воду. Я не домовик. Да ты к эльфам относишься лучше, чем…
— Они хотя бы заслуживают уважения, — с жаром возразила она, и Драко обернулся.
— Только из-за…
— О, да, Малфой. Расскажи, за что тебя уважать, ты же запер меня в доме. Пожалуйста. Просвети. Обойдись только без угроз, меня от них уже тошнит.
Хмурясь, он сделал к ней три шага.
— Если ты…
— Ты похож на розовую змею.
Драко некоторое время стоял с открытым ртом, затем, клацнув зубами, захлопнул, пялясь на Грейнджер, будто ей сорвало крышу.
— Что?
— Да! Как розовая змея. Скользишь в траве, скользкий, мерзкий — не прикидывайся оскорбленным, это правда, сам знаешь — и подлый. Твое присутствие едва терпят и чаще разбегаются, едва завидев. Змеи жуткие, злые, постоянно шипят и…
— Почему я розовый? — этот вопрос был не в пример важнее.
Грейнджер фыркнула:
— Потому что люди видят змею-симп… змею-альбиноса и вопреки здравому смыслу разглядывают… Что?
— …Ты назвала меня змеей-симпатягой?
— Нет. Девчонки — не я, а которые не дружат с головой — сказали бы, что розовые змеи хорошенькие…
— Хорошенькие?
— И вот когда видят розовую змею, то отвлекаются на ее цвет, на то, что она отличается от остальных. И забывают на секунду, что змея остается змеей.
Драко рассматривал Грейнджер, задумчиво водя языком по кромке зубов.
— То есть ты назвала меня хорошенькой розовой змеей?
Ее румянец налился краснотой, перебрался с щек на шею, и она повернулась к нему спиной. Взвившись, сбежала, бормоча что-то о змеях и сравнениях получше.
Четырнадцать
Он не запомнил, что было до, а что после: воспоминание вставало перед глазами фотографией. Компания друзей, промокших до нитки, по щиколотку в грязи — они тогда возвращались в поместье, кто в купальниках, кто в плавках. С Крэбба те в который раз спали, отчего Милисента закричала. Панси наконец-то прекратила пересказывать сплетни из Хогвартса и огляделась с досадой на изящном личике. Гойл прикрыл глаза, Тео оперся локтем на плечо Драко, а по округе разнесся редкий смех Блейза.
Из всех воспоминаний детства это было любимым. Что бы он ни делал, ничто не могло сравниться с ощущением дружеской поддержки, радости, свободы и бессмертия, которые сопровождали то лето. Ничто. Тот момент — уникален.
Драко устроился в самом темном углу кабинета: между стеной и стеллажом с зельями. Из-за света голова ныла сильнее, а на занавески Драко не тратился. Он потер виски, прогоняя боль, и глубоко вздохнул, пережидая вспышку.
У него был список заклинаний, которые могли помочь вытащить воспоминания о той ночи, раз у самого не получалось. Драко надеялся прояснить ситуацию, отыскать события, что послужили всему причиной. Держа в руках флакон, он не представлял, что там увидит. При процедуре в памяти ничего не всплыло — только добавилось боли.