— Твой… доклад, — ему, наверное, послышалось. Быть того не может. Он просто заснул.
Взгляд Грейнджер ушел в сторону, щеки порозовели, а он вспомнил, что стоит без рубашки. Грейнджер откашлялась, хлопнула палочкой по бедру и уставилась на него в упор.
— Да, доклад. Ты его украл — возвращай.
Драко поглядел на нее, будто ее существование вызывало одновременно и возмущение, и любопытство.
— Грейнджер…
— Живо.
— Ты… ты пришла за докладом? — это не укладывалось в голове. Она стояла посреди зала и не собиралась тащить его в Министерство, не смотрела в лицо, скривившись от разочарования, не кричала, что была права и даже думать не стоило, что может оказаться наоборот. Она даже не появилась поговорить о том, что случилось, что пошло не так, о его самочувствии. Она просто… действительно пришла за докладом.
Далеко не сразу Драко вообще понял, что она несет. Грейнджер жила тем отчетом не один месяц, постоянно что-то дописывала, переписывала, болтала не умолкая, перечитывала. Он уже не помнил, сколько раз советовал ей обратиться к психиатру, чтобы вылечить нездоровую одержимость, но борьба за свободу домашних эльфов стала ее личной миссией еще… курса с третьего? Четвертого? Теперь не вспоминалось.
Грейнджер вытянула руку, пожала плечами, качнула головой.
— А зачем еще? — примолкла и оглядела его с проснувшейся подозрительностью, потому что с мозгами как у Грейнджер нетрудно предположить, что без веских причин люди не исчезают.
Облегчения не было, гора с плеч не упала. Вместо этого Драко разозлился. Взбесился невероятно. Она ворвалась в дом, где он прятался, со своими идиотскими обвинениями и испортила абсолютно все. Он понятия не имел, как ей удалось его найти, и мог только догадываться, какой хвост она за собой оставила. Могла разболтать люб… Нет. Она бы никому не сказала. Друзья не пустили бы ее одну, а Грейнджер решила разобраться сама и поговорить. Но рассказать она могла бы. Открыть к нему дорогу тем, кто искал. Могла вернуться злой и рассказать всем и каждому.
У нее не было права здесь появляться. Не было права вторгаться на его территорию, разбив на осколки все то, что он выстроил для своей безопасности. Из-за херни. Из-за полнейшего дерьма.
Драко сощурился, наклонил голову влево.
— У меня его нет.
— Врешь! — закричала она, протыкая пальцем воздух. — Давай по-честному, Малфой. Верни мне доклад, и мы разберемся как взрослые люди.
Коробочка и палочка скользнули в карман, Драко полностью развернулся к ней лицом, сжав зубы. Мысли перепрыгивали с возможных действий на последствия, но он остановился на одном: отпускать ее нельзя. Нельзя, пока он все не выяснит. Францию покидать пока не хотелось по разным причинам, но дать ей свободно уйти… Нет, раз уж она по колено увязла в нынешних обстоятельствах и узнала его местоположение. Рисковать нельзя. В секрете она это не удержит. Ненадолго, может быть, если он попросит, но как только поймет, что он сделал… Драко нужно защитить себя и свою свободу.
— Ты притащилась сюда за докладом?
— За месяцами исследований, работы и надежды для домашних эльфов, да, я притащилась сюда! Мне и не пришлось бы здесь появляться, если бы ты его не украл, Мерлин знает по каким отвратительным причинам, и ты идиот, если думаешь, что я его тебе оставлю! Если так уж хотелось…
— Грейнджер, — Драко вскинул бровь, повеселев вопреки злости. — У меня нет…
— Прекрати врать! Ты сбежал в то же время, когда мой доклад вдруг…
— Проверь. — На лице Грейнджер проявилось недоумение. — Проверь здесь все.
Драко распахнул дверь в спальню, скрестил руки. Грейнджер скованно направилась к нему — именно так, как он рассчитывал.
— Тогда подвинься.
Он фыркнул, отступил в сторону, разведя руки, будто говоря «все для тебя». Она метнула в него острый взгляд, Драко пригладил волосы, но прядки все равно вставали дыбом, часть падала на лоб. Он со скукой на лице делал вид, что совершенно не беспокоится.
Грейнджер успела сделать в комнату лишь шаг, как Драко на нее налетел. Вскликнула, у него перед глазами пронеслись цветные пятна, и они вместе рухнули на пол. Щеку обдуло горячее дыхание, по половицам что-то простучало. Кто-то от паники теряется в пространстве, но Драко подготовился, сосредоточился. Звуки, запахи, всполохи — он различал их как-то отдаленно, настроившись на цель. Ее руки — здесь, ее палочка — там. Паника придала ему скорости, силы, свободыжизнизлости.
Горячими жесткими пальцами он тянулся по ее руке к палочке. Грейнджер неистово извивалась под ним, переворачиваясь на спину, и дернула рукой, уперевшись ладонью ему в лоб. Прозвучало проклятье, голова Драко откинулась, шея заныла, в груди в ответ на сильные тычки зародился рык. Он обхватил пальцами ее запястье, ощущая дрожь, когда Грейнджер толкнулась, костяшками врезавшись в пол. Зашипела, а он не обращал внимания на удары от ее коленки по бедру и ребрам.
— Малф… Что ты… ты… делаешь? — выдавила она, не прекращая сопротивляться.
Другой рукой Драко пытался вытащить из-под нее вторую ее руку, но Грейнджер брыкалась, что-то яростно выговаривая. Он дернул жестче, и рука легко вылетела. От удивления ослабил хватку и тогда же понял, что поддался на уловку, — Грейнджер выдернула запястье.
Направила ему в лицо палочку и выдохнула:
— Остолбеней!
Он ударил по ее руке, сноп красных искр врезался в ножку кровати. Встретился со злыми темными глазами, по лицу заходили желваки. Сжал ее ладонь так сильно, что захрустели костяшки, другой рукой нацелился на палочку. Грейнджер хлестнула его по щеке так, что голова мотнулась, попыталась вырвать руку из захвата. Драко выругался, чувствуя след на лице, зашипел, когда в него впились ногти, но из ее стиснутых пальцев начала выскальзывать палочка. Грейнджер дернулась подняться, перевернуть их, но его лишь подбросило и опять опустило сверху. Сил у нее было немного, и она это понимала, лихорадочно дыша. Ее ногти прорвали кожу, и Драко зарычал сквозь зубы, а потом его рука, взметнувшись, вцепилась в ее палочку.
Он так быстро откатился, что напугал Грейнджер. Сердце бухало где-то в горле, руки подрагивали от переизбытка энергии. Грейнджер рванула за его рукой, но он отдернул ее так же резво, как подскочил сам. Скакнул к двери, успев заметить кровавые отпечатки, ноги едва держали, дыхание прерывалось. Она взвилась, пробежала два шага, и перед ней захлопнулась дверь. Драко выхватил свою палочку из кармана, бормоча запирающие заклинания, в голове непрерывно звучало «черт, черт, черт». В дверь что-то врезалось, он дернулся, сердце судорожно зашлось, когда затряслась дверная ручка, но ничего не открылось.
Не теряя концентрации, провел кончиком палочки над кровящими царапинами, продолжая список заклинаний. Боль пронзала голову, нагнетая напряжение в черепе, будто тот вот-вот взорвется, а заклятия выходили глубокими стонами боли. С последним взмахом палочки перед глазами вспыхнуло белым, и Драко повалился на пол, на пару секунд потерявшись в агонии.
Он схватился за голову, жадно глотая воздух, перебарывая боль. Хотелось разбить голову о стену, только чтобы вырубиться, сбежать, но Драко еще сильнее стиснул пальцы.
— Малфой, — надломленным голосом позвала Грейнджер, тряся ручку. — Малфой! Если ты сейчас же не откроешь дверь, я выломаю ее и приведу сюда Министерство раньше, чем ты испустишь последний вздох!
Тяжелое дыхание замерло, оставляя их в тишине, но вернулось — с его стороны не прозвучало ни слова. Истязание в голове начало слабеть, но на каждый звук в черепе будто прокручивали нож. Надо подняться по лестнице, в другую комнату, найти зелье. От него становилось немного легче, и это превращалось в просто сильную боль. Было ощущение, что мозги вскрывают, стирая все мысли. Драко не хватало кислорода, слепящая белизна не пропадала. Нужно сосредоточиться на… чем-то. Что же он… Грейнджер. Нужно убедиться, что все сработало.
Подпрыгнув в ответ на оглушительный удар за стеной, Драко застонал. Слышал, как Грейнджер бегала, в такт вспышкам боли что-то ухало, и он попятился от двери. Судя по звукам, она была на грани истерики, что означало только одно: чары держались.