— Итак, — сказал старый голос, когда ряды отступили, чтобы показать того, на кого указала Крошанка. Еще не сморщенная от возраста, но с белыми волосами. Ее голубые глаза, однако, были ясны как горное озеро. — Охотники теперь охотятся.
Древняя ведьма остановилась у края своих воинов, глядя на Манону. На лице ведьмы была доброта, заметил Дорин — и мудрость. И что-то, напоминавшее печаль. Это не помешало ему положить руку на рукоять Дамариса, как будто он небрежно отдыхал.
— Мы искали вас, чтобы поговорить. — холодный, спокойный голос Маноны раздался над скалами. — Мы имеем в виду, что не навредим вам.
Дамарис согрелся от правды в ее словах.
— На этот раз, — пробормотала каштановолосая ведьма, которая говорила раньше. Лидер ее ковена предупредил ее.
— Кто ты на самом деле? — вместо ответа Манона спросила старуху. — Ты лидер этого ковена?
— Я Гленнис. Моя семья служила Крошанской королевской семье, задолго до того, как город пал. — глаза древней ведьмы наткнулись на полосу красной ткани, связывающую косы Маноны. — Тогда Рианнон тебя нашла.
Дорин слышал, когда Манона объявила Тринадцати правду о своем наследии, и ее бабушка попросила ее убить в Омеге.
Манона держала подбородок, даже когда ее золотые глаза вспыхнули.
— Рианнон не выбралась из Ферианской впадины.
— Сука, — прорычала ведьма, другие повторили.
Манона проигнорировала это и спросила древнею Крошанку:
— Знала? Ты знала ее?
Ведьмы замолчали.
Старуха склонила голову, и эта печаль снова наполнила ее глаза. Дорину не нужно было почувствовать теплоту Дамариса, чтобы узнать, что ее следующие слова были правдой.
— Я была ее прабабушкой. — даже ветер успокоился. — Как и твоей.
Глава 14
Крошанки отступили, по приказу так называемой прабабушки Маноны. Гленнис.
Она спросила, как, какая у нее родословная, но Гленнис лишь подозвала Манону следовать за ней в лагерь.
По крайней мере, две дюжины других ведьм позаботились о ямах с огнем, разбросанных среди белых палаток, все они останавливали свою различную работу, когда Манона проходила мимо. Она никогда не видела, как Крошанки занимались своими домашними делами, но вот они: некоторые заботились о кострах, некоторые тащили ведра воды, некоторые следили за тяжелыми котлами того, что пахло тушеным горным козлом, приправленным сушеными травами.
Слова не звучали в ее голове, когда она проходила мимо рядов ощетинившихся Крошанок.
Тринадцать тоже не пытались говорить. Но Дорин делал это.
Король шагал рядом с ней, его тело было стеной твердого тепла, он тихо спросил:
— Ты знала, что у тебя есть родственники среди живых Крошанок?
—Нет. — ее бабушка не упоминала об этом в своих последних насмешках.
Манона усомнилась, что этот лагерь был постоянным местом Крошанок. Они были бы глупы, если бы открыли это ей. Тем не менее, Сейрин каким-то образом обнаружила их.
Возможно, отследив запах Маноны, его части, которая указывала на родство с Крошанками.
…
Паук теперь шел между Астериной и Соррель, а Дорин все еще не показывал никакого напряжения, держа её частично связанной, хотя держал руку на рукояти меча.
Манона бросила на него острый взгляд.
— Как ты будешь вести игру? — пробормотал Дорин. — Ты хочешь, чтобы я молчал или был рядом с тобой?
— Астерина моя Вторая.
— И кто же я тогда такой? — плавный вопрос провел рукой по ее спине, как будто он ласкал ее своими невидимыми руками.
— Ты король Адарлана.
— Тогда я буду участвовать в обсуждении?
— Если тебе этого захочется.
Она почувствовала его раздражение и скрыла ухмылку.
Голос Дорина звучал, как приглушенное мурлыканье.
— Знаешь, что мне хочется сделать?
Она повернула голову, чтобы недоверчиво посмотреть на него. И король ухмыльнулся.
— Ты выглядишь так, как будто собираешься сбежать, — сказал он, улыбаясь. — Это задаст неправильный тон.
Он пытался разозлить ее, отвлечь, чтобы ослабить железную хватку.
— Они знают, кто ты такая. — продолжил Дорин. — Докажи, что с этим покончено. Примут ли они тебя, вот что важно. — ее прабабушка, должно быть, происходила из не королевской части ее родословной. — Они не похожи на ведьм, которых победит жестокость.
Он и половины из этого не знал.
— Ты собираешься дать мне совет?
— Считай это советом, от одного монарха другому.
Несмотря на то, кто шел впереди них, за ними, Манона слегка улыбнулась.
Он удивил ее еще больше, сказав:
— Я проложил туннель силы, как только мы появились. Одно неверное движение, и я разнесу их в пух и прах.
Дрожь пробежала по ее спине от холодного насилия в его голосе.
— Они нужны нам как союзники.
Все, что она должна была сделать сегодня вечером, это договориться об этом.
— Тогда будем надеяться, что до этого не дойдет, ведьмочка.
Манона открыла рот, чтобы ответить.
Но звук рога, пронзительный и предупреждающий, пронесся сквозь нисходящую ночь.
И стук мощных кожистых крыльев эхом пронесся сквозь звезды.
Лагерь был в действии, раздавались крики разведчиц, которые забили тревогу.
Тринадцать сомкнулись в ряд вокруг Маноны, оружие наготове.
Железнозубые нашли их.
Гораздо раньше, чем планировала Манона.
…
Дорин не знал, как патруль Железнозубых нашел их. Он полагал, что огонь был основной причиной.
Дорин объединил свою магию, и двадцать шесть массивных фигур пронеслись по лагерю.
Желтоногие. Два шабаша.
Старуха, представившаяся прабабушкой Маноны, начала выкрикивать команды, и Крошанки повиновались, прыгая в темное небо на своих метлах, с обнаженными луками или мечами.
Не было времени задаваться вопросом, как они были найдены, действительно ли паук заложил ловушку. Конечно, не тогда, когда раздался голос Маноны, приказывающий Тринадцати занять оборонительные позиции.