Это Проклятое и Пустое Королевство
И если наши мечты разбиваются по пути, нам приходится создавать новые из осколков.
ДЕВОЧКИ Из ДЕРРИ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Королева
Никто никогда не говорил моему мужу, что слишком большая гордость - опасная вещь.
Никто никогда не предупреждал его, что те, кому он причинил вред, однажды соберутся с силами — и придут в поисках мести.
И даже если бы они это сделали, даже если бы царь Эпроты был предупрежден кем-то из его близких...
Он бы никогда не послушал.
Именно его высокомерие в конечном итоге привело к его падению.
По крайней мере, на это я больше всего надеялась.
Теперь он развалился на своем троне, его темные глаза сверлили, ноги были вытянуты, в руке он держал кубок с вином. Он был воплощением расслабленного, уверенного в себе правителя.
Но я наблюдала прошлой ночью. Наблюдала, как его лицо покраснело от едва сдерживаемой ярости, когда он проследовал в мои покои.
Едва ли половина охранников, которых он взял с собой, чтобы поймать продажных, была все еще жива. Он вернулся и обнаружил, что его двор ограбили в его отсутствие. Даже тяжелые драгоценности были сняты с моей шеи.
Его любимый асессор лежал мертвым посреди нашего бального зала.
Ярость Сабиума была восхитительной.
Теперь никто, кто посмотрел бы на него, не поверил бы, что он вообще отвлекся на побег более трехсот своих продажных — жестокий удар, который гарантировал, что суд все еще шепчется.
Большая часть нашего двора в настоящее время выстроилась вдоль стен тронного зала, все они отчаянно хотели увидеть пролитую кровь. Они привыкли быть неуязвимыми. Защищенными. За одну ночь мятежники взяли свои жизни в своих руках — и все это в то время, пока придворные застыли во времени.
Я сохраняла совершенно непроницаемое выражение лица, слегка поджатые губы выражали ожидаемую степень беспокойства.
Король взглянул на меня и тут же отвернулся.
– Как, - тихо сказал он, – простой девочке удалось присоединиться к фейри, опустошить мою темницу, ограбить мой двор и украсть у меня?
Мужчины. Такие совершенно предсказуемые с их настойчивостью принижать женщин до девочек в попытке принизить нас.
Никто не произнес ни слова.
Тимедес склонил голову, демонстрируя темные волосы, тронутые сединой. Как человек, отвечающий за королевскую гвардию, Тимедес должен был нести бремя достижений повстанцев, освобождая Сабиума от любой вины.
– Мы все еще ведем расследование, ваше величество
Губа Сабиума дернулась, единственный признак его недовольства.
– Мы обсудим это позже днем.
Тимед побледнел, позволив увести себя.
Следующими были мои дамы. Я потянулась за вином, во рту внезапно пересохло.
Когда Сетелла... Приска — нет, Нелайра исчезла вместе с Мадинией — этой острой на язык гадюкой, — моих дам теперь было только четверо. Четыре было несчастливым числом. Не таким несчастливым, как пять, но уж точно нет.
– Калиера, - обратился ко мне Сабиум, и я подняла голову.
Мои дамы стояли перед нами с пепельными лицами, но сдержанные, как я их и учила. Надеюсь, годы, прожитые при этом дворе, помогут им сохранить это самообладание.
– Я не понимаю, почему тебе нужно делать это здесь, - сказала я. – Я уже поговорила со своими дамами.
– Несмотря ни на что.
Сабиум махнул рукой, подзывая их ближе.
– Все вы отрицаете, что знали что-либо о планах коррупционера. Но любая деталь может быть важна, какой бы незначительной она ни была
Он холодно улыбнулся им.
– Вы когда-нибудь видели какие-либо признаки того, что продажная и Кровожадный Принц знали друг друга?
Пелопия, Алькандре и Карасели покачали головами. Лисвет колебалась.
Сабиум наклонился вперед.
– Говори
– Ну, это просто, э-э-э… То есть, ваше величество...
Мое сердце дрогнуло. В его нынешнем настроении он без колебаний отправил бы Лисвет в подземелье, если бы почувствовал, что она не рассказывает ему всего. И было много вещей, которые Лисвет заметила в моем собственном поведении за эти годы, которые могли сорваться с ее развязных губ под пытками.
Я ободряюще улыбнулась Лисвет.
– Все, что ты сочтешь нужным, может иметь отношение к делу, - сказал я.
– В тот день, когда прибыл Кровожадный Принц, когда он притворялся громалианским принцем...
– Да, - настаивала я, мне самой было любопытно.
– Это был день, когда ты сделала ее одной из своих фрейлин, – Лисвет улыбнулась мне, обретая уверенность.
Придворные зашептались при напоминании о том, какой широкий доступ я предоставила продажным людям во дворец, и я напряглась.
Улыбка Лисвет дрогнула, когда она взглянула на придворных. Ее плечи ссутулились, и она снова повернулась лицом к Сабиуму.
– Мы вошли в обеденный зал, - выпалила она. – Приска остановилась, и Мадиния налетела на нее. Мадиния что-то прошипела Приске, но Приска смотрела на королевский стол. Она сказала мне, что это потому, что она нервничала. Потому что она впервые видела столько знати. Но, возможно...
Все мои мышцы сразу напряглись. Принц фейри был в чарах. И наследник-гибрид все еще узнала его.
– Продолжай, - рявкнул Сабиум.
Лисвет вздрогнула.
– Ну… теперь я задаюсь вопросом, возможно ли, что она узнала Кровожадного Принца, ваше Величество.
Сабиум улыбнулся.
Допрос продолжался часами. Мои дамы не привыкли подолгу стоять, и в конце концов Алькандре покачнулась на ногах. Я приказала принести им стулья, игнорируя прищуренный взгляд Сабиума.
– Хорошо, - сказал Сабиум. – Очень хорошо. Вы все отлично справились. Вы свободны.
Он поднялся на ноги, игнорируя низкие поклоны придворных, и гордо вышел из тронного зала. Я осталась точно там, где была.
Сабиум, вероятно, полагал, что он был единственным, кто только что пришел к определенному осознанию.
Я подняла свой бокал с вином, пряча улыбку.
Кровожадный принц был в полном очаровании фейри, когда он был в этом замке. Не только очарование, которое они использовали, чтобы казаться людьми. Но тот вид очарования, который требовал крови. Тот вид, который был непроницаем — за исключением редчайших обстоятельств. И все же наследник-гибрид видела сквозь это очарование.
Он знал. Без сомнения, Кровожадный Принц точно знал, что это значит. Но у него были секреты. Согласно моим шпионам, Приска даже не знала, что он фейри. Что означало, что он все еще держал ее в неведении.
Если бы она была так умна, как доказывала до сих пор, она рассталась бы с ним при первой возможности.
Мальчик
В замке было тихо. Это было первое, что он заметил.
Было тихо, как никогда не было тихо в замке. И кожу мальчика покалывало от осознания того, что что-то было очень не так. Медленно, как кухонный кот, за которым он наблюдал ранее в тот день, он повернул голову.
Паринта спала в своем кресле с вязаньем на коленях. Мальчик нахмурился. Она никогда не могла спать в темноте — это была одна из причин, по которой она несла ответственность за то, чтобы мальчик оставался ночью в своей постели. Она предпочитала отдыхать днем, используя тихие ночные часы, чтобы побыть наедине со своими мыслями.
Но сейчас она была погружена в мечты, ее голова откинута назад, рот слегка приоткрыт.
Ее шитье со стуком упало на пол, а она даже не пошевелилась.
Мальчик медленно сел, и его дядя вошел в его комнату. Его глаза блеснули, когда он взглянул на мальчика.
– Тебе следовало бы поспать.
Мальчик не стал утруждать себя притворством.
– Что ты сделал?
Горе промелькнуло на лице его дяди. Он сглотнул, глубоко вздохнул, снова сглотнул.
– Мне жаль. Сожалею больше, чем ты можешь себе представить.
Взгляд мальчика упал на амулет в руке его дяди. И он знал.
– Ешь.
Прорычанное слово не было предложением. Я все равно проигнорировала его, сосредоточившись на горизонте. Корабль накренился, и я сделала глубокий вдох, подавляя позыв к рвоте. Мне просто нужно было держать себя в руках, пока мы не причалим, а потом я бы нашла способ сбежать для нас с Телеан.
Я практически чувствовала, как Лориан ощетинился позади меня. Эта странная связь все еще оставалась между нами. Это был необычный вид осознания, который делал невозможным скрыться от его присутствия на этом корабле.
Я сжала руки в кулаки. Я бы нашла способ разорвать эту связь при первой возможности.
– Прекрасно, - выпалил он. – Умри с голоду.
Он зашагал прочь, а я проигнорировала его, хотя мое горло сжалось. Он вернулся в свой человеческий облик. Таким, каким он был с тех пор, как мы покинули городские ворота. Было еще хуже видеть его таким — таким, каким я знала его до той ночи. Это заставило меня усомниться в собственном разуме, хотя я точно знала, что видела.
Справа от меня зашелестели паруса, и мачта издала странный скрипучий звук. Я почувствовала, как кровь отхлынула от моего лица. Мою грудь сдавило, и по спине заструился ледяной пот.
Заставив себя восстановить контроль, я сосредоточилась на своем дыхании. Дышала глубоко, ровно, пока не перестало казаться, что я задыхаюсь.
Я рискнула оглянуться на команду. Больше никто не выглядел обеспокоенным.
Звуки, вероятно, были совершенно нормальными.
Я отказалась унижаться, спрашивая кого-либо. Кроме того, большая часть команды, которую организовал Лориан, казалось, боялась меня.
Очевидно, они слышали, что произошло две ночи назад, когда мы отвели гибридов в безопасное место. Когда мы опустошили королевскую темницу, ограбили его придворных до полусмерти, и я оставила его асессора истекать кровью на полу бального зала.
Он сам напросился на это.
Вероятно, мне следовало бы испытывать своего рода стыд за то, как я себя вела. Что-то внутри меня вырвалось на свободу, и я упивалась кровью и болью своих врагов.