Что касалось остальных жителей королевства, то наиболее уважаемые, получившие образование и должное воспитание, занимающие высокие должности в обществе и при дворе, но не имеющие магии, заслуживали почтенного обращения «лаэрд». Аристократия пользовалась их услугами, но не особо уважала. Именно они работали в домах слугами, в государственных учреждениях клерками, занимались торговлей и ремесленничеством, выполняли всю нужную и необходимую обществу работу. И совсем уж презираемой высшим сословием, было простонародье. Существа без магической искры, без образования и воспитания, достаточного количества денег, не могли занимать ни руководящих, ни служебных постов. И таких в королевстве была большая часть.
Я расправила складки на юбке своего темно-синего траурного платья. Являться во дворец в оттенках черного цвета было ужаснейшим нарушением дворцового этикета. Дозволялись платья любого однотонного темного цвета и вуаль, которую я сейчас откинула с лица, так как в карете было душно.
Лаэрд Вишер, грузный обрюзгший мужчина шестидесяти лет, в парике, снова промокнул лицо надушенным платочком и тяжко вздохнул. А я, бросив на него короткий взгляд, подумала, что все же надеяться лучше на себя и свой характер при разговоре с королем. Я знала, что меня ждет во дворце, какие перспективы могут быть у монарха на осиротевшую, вполне взрослую герцогиню. Меня успокаивало, что дядя никогда бы не оставил меня в патовой ситуации: у нас были свои планы на эту встречу, а в самой безвыходной ситуации я смогу его призвать через амулет. Но это самый крайний вариант.
Отца и дядю уважали. Оба приносили не малую пользу королевству, были доверенными лицами короля. Их авторитет и заслуги были огромны. Отец — королевский артефактор, первый, кому, с высокого позволения, разрешили не служить во дворце, а выполнять свои обязанности из своего имения. Дядя — успешный военачальник, который силами армии не только удерживал целостность границы, но и смог отвоевать огромную территорию у демонов пустоши, позже и ставшей герцогством Сорель еще в бытность моего деда по матери Даэрона Сореля.
Карета въехала в главные ворота дворцового двора. Чинно и торжественно к нашему сопровождению присоединилась стража. Блестящие эполеты и начищенные сапоги солдат я видела не часто. Те, кто постоянно участвует в сражениях, не имеют идеально чистых сапог, а на дворцовой охране они сверкали, как драгоценные камни в лучах яркого осеннего солнца. Наше сопровождение им значительно уступало. Несколько часов езды оставили пыль и на сапогах, и на лицах солдат моего дяди.
Карета замедлилась и остановилась у центрального входа. Мы подождали, пока дверцу откроет лакей. Лаэрд Вишер вышел и подал мне руку, затянутую перчаткой. Я опустила на лицо вуаль и, подобрав юбку, осторожно спустилась на землю.
— Добро пожаловать во дворец короля Риардании Флегонта Дерека Фреэля, герцогиня Лейяна Норис Хардин. Меня зовут баронет Инглор. Я — королевский секретарь, и буду вашим сопровождающим, — доложил встречающий нас эльф.
Управляющий нашим имением солидно крякнул, приосанился и подал мне локоть. И куда вдруг девалась его нервозность? Видимо он сумел себя настроить должным образом и теперь преисполнился солидностью. Баронет Инглор скривился на этот жест, но ничего не посмел сказать. Во дворце знали, что фельдмаршал Южного фронта, лорд Сорель представлять мои интересы назначил лаэрда Вишера. А кто посмеет оспаривать мнение лучшего фельдмаршала королевства и доверенного короля? Мне же жест лорда Инглора не понравился. Баронет недавно получил титул мага, и сам не так давно принадлежал к среднему сословию. Об этом всём, а также о многих других тайнах и дворцовых порядках, назидательно поведал мне ответственный поверенный пока мы ехали.
— Позвольте сопроводить вас в приемную короля Фреэля, герцогиня Хардин, — почтенно поклонившись, сообщил баронет Инглор.
— Будьте столь любезны, баронет Инглор, — слегка наклонив голову, ответила я эльфу.
Королевский секретарь слегка улыбнулся и, развернувшись, пошел вперед к лестнице.
Дворец был великолепен и величественен. Облицованный белым камнем, с белоснежными, отдающими голубизной статуями внутри здания, зелеными деревцами в кадках, резной мебелью и позолоченными рамами картин, он кричал о величии нашего короля и всего королевства в целом. Камень отдавал прохладой, что в жаркий осенний день было весьма кстати, ведь день выдался по-летнему знойным.