Кассиан направился к стеклянным дверям, что вели внутрь.
– На всякий случай. Мало ли, дурной сон приснится или захочешь, чтобы тебе почитали вслух, – растягивая слова, ответил он и улыбнулся. – Какую-нибудь непристойную книжицу, которые ты так любишь.
Неста раздула ноздри, но молча вошла в открытую дверь, придерживаемую Кассианом.
Изнутри на нее пахнуло приятным теплом краснокаменных коридоров. Ее новое жилье. Ее спальня.
Это место не было ее домом, равно как и прежнее.
А где тогда был ее дом? В роскошном отцовском особняке, полуразрушенном солдатами Сонного королевства? Тоже нет. Ни их жалкая хижина, ни другой особняк, где прошло ее детство. Слово «дом» для нее не имело смысла.
Но Неста хорошо знала этот этаж Дома ветра: слева столовая, справа лестница. Спустившись на два этажа, она попадет в отведенную ей комнату. Этажом ниже – кухня. А библиотека – гораздо ниже.
Несте было все равно, где жить, но привлекательной особенностью ее этажа была небольшая частная библиотека. Именно там она разыскала «непристойные книжицы», как их назвал Кассиан. За первые недели пребывания здесь она проглотила несколько десятков скабрезных романов, и не потому, что ее притягивала эта сторона жизни. Она хваталась за любую соломинку, чтобы не распасться на куски, чтобы не завыть во весь голос от насильственных перемен, случившихся с нею, ее жизнью и с Элайной. С Элайной, которая ничего не ела, не разговаривала и чахла на глазах.
И тем не менее Элайна приспособилась к новой жизни.
Ей тоже отчасти удалось приспособиться. Это было перед самой войной и во время войны. Неста вошла в новый для себя мир, сжилась с новым окружением и даже начала видеть будущее…
Пока правитель Сонного королевства и Котел не устроили на нее охоту. Пока она не поняла, что все, кто ей дорог, станут орудиями ее мучений, истязаний и поимки. Пока в последней битве она не попыталась спасти от гибели тысячу иллирианцев, а спасла только одного.
Его. Если бы обстоятельства вынудили, она бы сделала это опять. И осознание этого… Еще одна невыносимая правда.
Кассиан пошел к лестнице, ведущей вниз. От каждого его движения так и разило нескрываемым презрением.
– Мне не нужен провожатый, – огрызнулась Неста, хотя часть пути им все равно предстояло пройти вместе. – Я помню, как добираться.
Он ухмыльнулся, поглядев на нее через мускулистое плечо, и двинулся дальше.
– Просто хочу убедиться, что ты доберешься туда в целости и сохранности. А потом уж пойду к себе.
Кассиан кивком указал на арку, за которой начинался коридор его этажа. Неста хорошо помнила расположение здешних помещений, поскольку в первые недели своей фэйской жизни безостановочно, словно призрак, бродила по Дому ветра.
– Аз живет через две комнаты от меня, – добавил Кассиан. К этому времени они спустились на ее этаж. – Хотя ты вряд ли его увидишь.
– Его приставили шпионить за мной?
Ее резкие слова так и отскакивали от красных стен.
– Нет. Он говорит, что предпочитает жить здесь, а не в доме у реки.
Значит, не она одна такая.
– Почему?
– Не знаю. Аз есть Аз. Он любит свое пространство. – Кассиан пожал плечами. Фэйский свет, лившийся от золотистых настенных светильников, играл на когтистых верхушках его крыльев. – Аз предпочитает одиночество, так что бо́льшую часть времени мы будем проводить с тобой вдвоем.
Неста ничего не ответила, не зная, какой смысл вкладывал во все это Кассиан. Вдвоем с ним. Здесь.
Кассиан остановился перед знакомой арочной дверью, прислонившись к косяку. Светло-карие глаза пристально следили за каждым шагом Несты.
Она знала, что Дворец ветра принадлежит Ризу. Риз оплачивал все потребности не только Кассиана, но и каждого, кто входил во Внутренний круг. Самым простым способом поглубже уязвить Кассиана, побольнее ударить по нему было бы заставить его усомниться в собственных усилиях и намекнуть на его несостоятельность. Подхлестнутая инстинктом, волна поползла вверх. Каждое слово имело единственную цель – ранить. Неста всегда обладала этим… дарованием, но не считала его проклятием. Оно хорошо ей служило.
– Что ты на это скажешь, Нес?
– Не называй меня так.
Неста нарочно делала вид, что ведется на его подначки. Пусть считает ее уязвимой.
Кассиан оттолкнулся от двери, сложив крылья:
– Тебе нужно поесть горячей пищи.
– Не хочу.
– Почему?
– Потому что не голодна.
Она говорила правду. После той битвы первым исчез аппетит. Только инстинкт да редкая необходимость, оказываясь на публике, делать вид, будто она такая же, как все, заставляли ее что-то есть.
– С пустым желудком завтра ты и часа не продержишься, когда мы начнем упражняться.