И все же он не понимал, почему Неста обосновалась здесь. Другое дело ее отказ жить в Доме ветра: от города далеко, а летать и совершать переброс она не умела. Хочешь оттуда выйти – изволь спуститься по десяти тысячам ступенек, помня, что затем придется топать вверх. Но зачем сидеть в этой дыре, когда городской дом стоит пустым? С тех пор как Фейра и Риз перебрались в просторный особняк на берегу реки, их городской дом сделался пристанищем для друзей, которым требовалось временное жилье или хотелось пожить в Веларисе. Кассиан точно знал, что Фейра предлагала Несте комнату в новом доме, но та отказалась.
Он хмуро разглядывал облупившуюся краску на двери. Изнутри не доносилось ни звука. Щель между дверью и полом была настолько широкой, что туда пролезла бы даже самая жирная крыса. В коридоре, где стоял Кассиан, пахло затхлостью.
Может, ему повезло и Несты попросту нет дома? Спит под стойкой какого-нибудь грязного питейного заведения, куда забрела вчера вечером. Впрочем, это везением не назовешь; в таком случае ему придется разыскивать Несту по кабакам.
Кассиан вновь поднял руку, и его сифон вспыхнул красным, подавляя яркостью старинные светильники фэйского света в потолке.
«Трус! – мысленно одернул себя Кассиан. – Не будь тряпкой».
Он постучался. Потом еще раз.
Тишина.
Он уже был готов облегченно вздохнуть и поблагодарить Матерь…
Изнутри донеслись отрывистые шаги. Каждый следующий казался досадливее предыдущего.
Кассиан плотно сомкнул крылья, расправил плечи и расставил ноги. Традиционная боевая стойка, вбитая в него за годы обучения и вошедшая в мышечную память. Почему звук ее шагов заставлял его тело так откликаться? Об этом он не решался даже думать.
Кассиан перебрал в памяти все, о чем Фейра поручила ему сказать Несте.
Дверь дернулась. Дверная ручка повернулась с какой-то особой злостью. Может, поворачивая ручку, Неста представляла, что это его шея?
Выражение лица Несты Аркерон всегда бывало хмурым. Но она хотя бы оказалась дома.
Выглядела она жутко.
– Что тебе надо? – спросила она, приоткрыв дверь на ширину ладони.
Когда они виделись в последний раз? Не на том ли празднестве в честь окончания лета? Они тогда замечательно праздновали, плавая на барке по Сидре. Но помнится, вид у Несты все же был получше. Впрочем, если весь вечер топить себя в вине и более крепкой выпивке, наутро никто не будет выглядеть как огурчик. Особенно в…
– Между прочим, сейчас семь часов утра, – буркнула Неста, окинув его взглядом своих серо-голубых глаз, которые всегда будоражили его.
На ней была мужская рубашка. И больше ничего. Это вздрючило Кассиана еще сильнее.
Кассиан уперся рукой в дверной косяк и слегка улыбнулся, зная, что такой улыбкой заставляет ее выпустить коготки:
– Что, тяжелая ночка?
На самом деле, тяжелый год. Ее красивое лицо побледнело и исхудало еще сильнее, чем перед войной с Сонным королевством. Бескровные губы, глаза холодные и колючие, как зимнее утро в горах…
Ни радости, ни смеха. Ни в глазах, ни на лице.
Она попыталась закрыть дверь, не обращая внимания на его руку.
Кассиан заклинил дверь сапогом, не дав Несте сломать ему пальцы. Ее ноздри слегка раздулись.
– Фейра хочет тебя видеть.
– Где именно? – спросила Неста, хмуро поглядывая на заклиненную дверь. – У нее целых пять домов.
Кассиан удержался от язвительного ответа. Здесь не поле сражения, и он не ведет с ней поединок. Ему поручили доставить ее в указанное место. А затем молить богов, чтобы прекрасный дом у реки, куда Фейра и Риз переехали совсем недавно, не превратился в груду обломков.
– Что ж моя сестрица сама за мной не пришла?
Кассиан не впервые видел этот подозрительный блеск в ее глазах и слегка напряженную шею. Его собственные воинские инстинкты тут же пробудились, готовясь вступить в сражение с ее упрямством. Давить на нее, потом еще сильнее и смотреть, чем это может кончиться.
После Дня зимнего солнцестояния они и десятком слов не обменялись. Основной их разговор произошел месяц назад, на барке.
«Отойди».
«Привет, Нес».
«Отойди».
«С радостью».
После месяцев полного молчания, когда он почти не видел Несту, это было уже что-то.
Кассиан не понимал, зачем она вообще явилась на празднество. Ведь знала же, что торжество продлится несколько часов и раньше времени барка к берегу не пристанет. Наверное, из-за Амрены, из-за остатков прежнего влияния этой женщины на Несту. Когда все кончилось, Неста первой выскочила на берег, плотно обхватив себя за плечи. Амрена, наоборот, стояла в самом конце и почти тряслась от гнева и отвращения.