В глазах Эприл стояла боль. Боль за него.
- Я не знаю, что это была за станция, Траск. Я... я просто крутила настройку, искала какую-нибудь музыку. Программа прервалась выпуском сводки новостей. Сообщили, что дети полицейского, который прошлым вечером стал жертвой душевного расстройства, - вашего брата - были похищены. И еще сказали, что тут можно подозревать месть уголовного мира.
На маленьком столике в дальнем конце комнаты зазвонил телефон.
- Простите, - сдавленно сказал Мейсон и заторопился к телефону.
Это был Силвермен.
- Все стало известно, - сказал он.
- Я уже слышал. Каким образом?
- Стараниями несчастного дешевого сельского репортеришки из Поулинга. Дедушка и бабушка держали рот на замке, но, я предполагаю, сосед рассказал приятелю, тот - кузену, а тот... Черт побери!
- Это может иметь значение? Разве теперь они не станут связываться с нами?
- Откуда я знаю? - проворчал Силвермен. - Что бы там ни было, оставайся на месте и жди.
- Да.
- И делай все, что они скажут! Понятно? Все, что они потребуют.
- Да.
- Запиши номер моего служебного телефона. Если меня нет на месте, там будут знать, где меня найти. - Капитан медленно продиктовал номер телефона, и Мейсон записал его на листке блокнота.
- Вы все же думаете, что они будут связываться со мной?
- Надежда только на Бога. Не занимай телефон. Если позвонит приятель, скажи, что ждешь междугородного звонка и не можешь занимать линию.
- Да.
- И молись, мистер Траск.
- Да, - голосом, упавшим до шепота, согласился Мейсон.
Эприл продолжала стоять у дверей, где он оставил ее. Она ждала возможности поговорить с ним. Пока еще звезда не вымолвила ни единой глупости, типа как она ему сочувствует или до чего очаровательная комната.
- Прошу прощения, что я так невежливо с вами обошелся.
Эприл отмахнулась:
- Думаю, у нас нет времени обращать на это внимание. Мне кажется, две вещи связаны между собой. Студия не имеет ровно никакого отношения к той краже, Траск. Можете быть в этом уверены. Не было никакой инсценировки. Я думала, вы не отвечаете по телефону в силу известной причины - из-за детей. Но когда вы не отозвались на звонок в дверь, я решила подождать несколько минут и, если не придете, оставить вам записку. Но если вы хотите остаться один...
- Прошу вас, не уходите, - взмолился Мейсон.
На ней было легкое летнее платье в черно-белую полоску. Тонкую талию перехватывала серебряная цепочка, а конец ярко-красного шарфа, лежавшего на плечах, свисал к левому бедру. Она держала в руках красную сумочку, и такого же цвета были ее туфельки. Войдя в комнату, она положила сумочку на центральный стол. Глаза у нее оставались слегка прищуренными, и в них светилось сочувствие.
- Вы не обязаны оставаться, - сказал Мейсон. - Но при мысли, что я окажусь один... я просто схватился за вас...
- Конечно, я останусь, - улыбнулась она ему. - Вы помните, что когда-то я работала официанткой в гостинице? Хотите, я сварю вам кофе или что-то в этом роде?
- Думаю, я не отказался бы выпить. А вы?
- Нет, спасибо. Я сделаю себе чашечку кофе.
Они вместе направились на кухню, где стоял стеклянный кофейник с ситечком. Она решила охладить кофе. Мейсон наколол льда и налил себе солидную порцию бурбона. Свой кофе со льдом Эприл принесла обратно в гостиную. Он предложил ей располагаться в большом кресле у окна, выходившего в садик. Все было очень вежливо. Очень корректно. Мейсон сделал небольшой глоток напитка, на мгновение приковался взглядом к его янтарному содержимому, а затем разом покончил с ним. Он с силой поставил стакан на стол.
- Почему? - тихо спросила Эприл.
- В полиции считают, что из-за меня. Во всяком случае, надеются, что из-за меня. Я хотел разобраться с Джерри. Я вам рассказывал. Полицейские думают, дело в том, что я встретился с братом Фланнери, одного из тех, кого убил Джерри, и я должен все уладить с этими ребятами.
- Но конечно же преступники не считают, что вы представляете для них опасность, Траск?
- Будем надеяться, что именно так они и считают. В противном случае...
- То есть это может быть месть, как сказали по радио?
Он кивнул:
- Так что нам остается только ждать и надеяться, что они мне позвонят. И я сделаю все, что они мне скажут.
Глаза ее гневно вспыхнули.
- Использовать двоих невинных ребятишек, чтобы справиться с вами! Сколько им лет, Траск?
- Семь и восемь. Хорошие ребята. Лаура прекрасно воспитывает их. - Он осторожно коснулся припухшей губы.
- Что это с вашей физиономией?
Повернувшись, он в упор посмотрел на нее:
- Это мне врезала Лаура. Добрую старую плюху по зубам.
- Траск!
- Она считает меня виновным, - объяснил Мейсон. Он взял свой стакан, с удивлением обнаружил, что тот пуст, и снова поставил его на стол.
- Виновным?
Он повернулся к ней спиной и уставился в темноту сада.
- Я вам рассказывал. Я попытался разобраться в том механизме, который сделал из Джерри убийцу и погубил его. Она меня предупреждала. Как и остальные меня останавливали. Она предупреждала. Я сделал всего лишь два никчемных осторожных шажка - поговорил с Микки Фланнери и с вами. И вот что случилось. Она думает...
- Должно быть, она впала в истерику из-за своих страхов, - предположила Эприл. - В такой ситуации ничего не соображаешь. Она должна была кого-то ударить. Вот увидите. Когда она придет в себя...
- Как они будут обходиться с двумя малышами семи и восьми лет? вскричал Мейсон. - Будут ли о них заботиться? Кормить? Они ни для кого не представляют опасности, Эприл! Они не...
- Спокойнее, Траск!
У ног Мейсона жалобно скулил Муггси.
- Я помню себя примерно в этом возрасте. - Траск погладил собаку по голове. - На каникулах мы всей семьей поехали куда-то в горы. Мы с Джерри получили разрешение разбить бивуак и остаться в нем на ночь. От гостиницы мы отошли не дальше чем на милю. С собой у нас была еда, спальные мешки и все остальное. Затем рядом с нами появился какой-то мужчина. У него пробивалась борода, потому что он не брился несколько дней. Одежда была в лохмотьях. От него плохо пахло. Просто воняло!
Мейсон рассеянно подошел к дальнему окну.
- Он забрал все наши припасы и заставил нас готовить ему есть. Он нес какую-то кровожадную чепуху - что он с нами сделает, если мы позовем на помощь или кому-нибудь расскажем. Скорее всего, он был просто голоден. Но когда он сидел рядом, ел наши запасы, скалил свои черные щербатые зубы, я... я умирал от страха. Он так и остался в памяти. Вплоть до сегодняшнего дня, если я чего-то пугаюсь, всплывает эта бородатая ухмыляющаяся физиономия. И сейчас Майкла и Дэвида, может, окружают такие же рожи. Черт бы их побрал, кем бы они ни были!