Или оживились перспективой свободы.
Я наклоняюсь и быстро зажимаю ладонью зазубренное сломанное горлышко сосуда, но ярко окрашенный туман просачивается сквозь мои пальцы, вокруг ладони, и моя кровь смешивается с искрящими разводами розового и зелёного, оранжевого, сиреневого, жёлтого и голубого цвета.
Выругавшись, я роняю сосуд, и графин в форме колокола тоже трескается. Я настороженно пячусь. Я только что добавил к этой чёртовой штуковине кровь принца Невидимых. Очаровательно. Я вытираю руку о джинсы, словно уничтожая следы того мистического существа, которое вот-вот появится.
В тот день, когда Дэни О’Мэлли откупорила сосуд в коварной библиотеке короля Невидимых, она выпустила Кровавую Ведьму, Невидимую, которая собирала внутренности и вязала из них. В отравленных руках этой бешеной суки я умер тысячью смертей, прибитый к краю утёса и раз за разом терпящий потрошение. Я вовсе не питаю нежных чувств к нечестивым сосудам короля.
Завитки калейдоскопичного тумана спиралями поднимаются от разбитой фляжки, замирают в воздухе, обретают форму и рассеиваются, мечутся туда-сюда, собираются и заново пересобираются в такой манере, которая создаёт впечатление, будто содержимое сосуда так много времени провело в нематериальной форме, что теперь и не может вспомнить своё изначальное обличье.
Как будто у нас без того проблем не хватало. Старые боги ходят по земле; фейри как никогда могущественны; Верховная Королева отсутствует; едкая, безошибочно узнаваемая вонь серы всё сильнее окрашивает ветер, предвещая наступление ужасной войны.
В этот самый момент мой сигнал тревоги на периметре грохочет: Катарина МакЛафлин вошла в ваше королевство.
Супер. Я изменил свои охранные чары и разрешил ей входить, чтобы она могла навещать Шона, когда меня нет дома. Итак, мои планы перепихнуться продолжают катиться псу под хвост.
Уже не вдохновлённый недавними открытиями, раздражённый натиском неожиданных событий, я опускаю чары и становлюсь Смертью во всей своей возвышающейся тьме и хищности, расправляю крылья, обнажаю зубы и жду, когда же я узнаю, что, чёрт возьми, я только что выпустил в мир.
Глава 2
Убивая меня нежно его песней[5]
Иксай, принцесса Зимы, появилась в священной Роще Созидания, где ни одно живое существо не могло умереть неестественной смертью, где даже Верховная Королева не могла убить фейри одним из двух даров Видимых. Они оба, тягостно подумала она, откидывая назад капюшон горностаевого плаща и поправляя льдисто-серебристые волосы, находятся в руках смертных.
Как и Истинная Магия их расы, вложенная в грудь МакКайлы Лейн превратившейся в человека королевой Эобил, которую тайно поместил среди них принц Невидимых Круус, притворяясь В’Лейном.
Видимых обманывали и предавали раз за разом.
Некогда роскошная и вечно цветущая Роща Созидания кишела фейри, устроившимися между кряжистых корней, резвившимися в небе, устроившимися на ночлег в простирающихся ветвях, даже симбиотически существующими в древних возвышающихся деревьях, которые на заре времён были посажены самой священной богиней.
Роща была зачарованным раем, созданным Той, Что Пропела Песнь и приманила всё ныне существующее в жизнь (за тысячелетия до рождения Туата Де Дананн) и, решив отправиться из этого мира в неведомые земли, передала божественную мелодию созидания Первой Королеве Туата Де.
Первая Королева изредка использовала части Песни, но никогда не было необходимости вновь выпускать полную мелодию.
До недавнего времени.
Хотя роща не являлась частью Фейри, Видимые только-только вернули свои давно стёртые знания о ней вместе с бесчисленным множеством других воспоминаний. Когда-то они жили здесь, в столь короткий золотой период своего существования. Между тем, чем они были, и тем, чем они стали.
Иксай запрокинула голову, глядя на исполинские деревья, которые были в десять раз крупнее самых больших секвой на Земле, зелёные, буйно произрастающие, окутанные лианами, шелестящие яркими как драгоценные камни птицами и существами с бархатистыми шкурками, и жалела, что воспоминание об этой мирной эре вообще было восстановлено.
Когда она ощутила искажение от просеивания сюда Азара, Принца Осеннего Двора, за которым последовала Северина, Принцесса Лета, Иксай застыла. Два члена королевской элиты ответили на её зов. Если они, подобно ей, страдают от схожего истощающего влияния, следующие моменты будут накалены опасностью.