— Ах, твоя способность видеть на большое расстояние не совсем сбита, — пробормотал он.
— Однажды ты станешь претендентом на силу короля, если её когда-либо будут передавать.
— Тема и мотив. Не люди назначают это миру своими историями, а сама материя вселенной. Время от времени один из вас мельком видит закономерность. Ваш Танцор был из таких. Вы называете таких людей гениями.
— Мне надо знать финал.
— Нужда — это опасная вещь.
— Жизнь вообще штука опасная.
— Ах, красавица, — сказал он. — Это ты опасная штука.
Я прищурилась и сказала очень тихо.
— Так и есть. Особенно когда мне не дают узнать финал. Я твоя королева. Я требую знать, что случилось с Зарой и её королём.
— Циклы. Вечно повторяются. Чем больше вещи меняются, тем больше они остаются прежними. Тебе лишь нужно посмотреть на вас с Бэрронсом, чтобы догадаться, как всё заканчивается. Если, конечно, что-либо когда-либо по-настоящему заканчивается, что в высшей степени спорно, — Парень с Мечтательными Глазами изобразил лёгкий насмешливый поклон и исчез.
Внезапно я тоже исчезла.
***
Вновь появившись, я тут же поняла, что я в Белом Особняке. Я уже была в данной комнате прежде — своеобразный огромный театр, но теперь эта комната стала бледной версией самой себя. Возвышенная платформа, на которой актеры исполняли свои драмы, была уже не золочёной и богато украшенной сценой, а сделанной из простого дерева. Алые шторы и ковры поблёкли и износились. Мерцающие люстры превратились в тусклые деревянные канделябры, некогда бархатные сиденья теперь сделались деревянными стульями из реек.
Белый Особняк был домом души Зары и короля, их любовь придавала ему форму. Без этой любви он стал всего лишь домом. С выключенным светом и холодным воздухом, лишённый страсти, лишённый их вечного присутствия.
Я двинулась вперёд и присела на один из шатких стульев в первом ряду. ПМГ никогда и ничего не делал просто так.
Мгновение спустя с потолка опустился старомодный экран проектора, развернувшийся и заполнивший собой сцену. Позади себя я услышала треск ожившего старого проектора, а воздух заполнился ароматом масляного попкорна. Я посмотрела вниз и обнаружила в своей руке упаковку мятных конфеток.
ПМГ — это реально нечто.
Фильм начал воспроизводиться, сначала белый экран с чёрной рамкой, затем появилась милая хижина на очаровательной поляне. В мире Зары была ночь, и за окнами её хижины плясали отсветы пламени.
— Полагаю, есть какая-то причина, по которой я здесь? — сухо произнёс Бэрронс позади меня.
Я запрокинула голову, улыбнулась ему и похлопала по сиденью рядом со мной.
— ПМГ перенёс тебя?
Он склонил голову набок.
— Это что, кино-вечеринка в Белом Особняке?
То, что он будет участвовать, если я попрошу — это свидетельство его любви. Он будет красить мне ногти, подстригать мои слишком длинные волосы, накладывать шины на мои поломанные кости и последует за мной на край вселенной. И я сделаю то же самое для него.
— Тише, кино начинается. Я сделала короля смертным. Он отправился к Заре. Я хочу знать, чем всё закончится.
— Полагаю, есть какая-то причина, по которой я здесь? — повторил Бэрронс ещё более сухо.
— Разве ты не хочешь знать, что случится?
— Этот высокомерный мудак достаточно долго усложнял наши жизни. Он выбыл из игры, и я не желаю видеть его вновь.
Тем не менее, он опустился на шаткий стул, который опасно застонал под его весом.
И мгновение спустя, когда в моей правой руке появилось ведёрко горячего масляного попкорна, я взяла руку Бэрронса в свою левую ладонь и откинулась на спинку неудобного стула, уставившись на экран с широко раскрытыми глазами и громко стучащим от предвкушения сердцем.
***
Зара стояла, глядя на мужчину на её пороге, и не могла поверить своим глазам.
Он пришёл.
Снова.
Как он смеет?
— Оук! Смеет! — сердито пискнула Т'Мурра.
Тысячи упрёков полыхали в глазах Зары.
Тысячи угрызений совести горели в глазах короля.
Затем он повесил свою тёмноволосую голову и самую чуточку пошатнулся вперёд, и она, не сумев сдержаться, тоже самую чуточку подалась навстречу.
Мотылёк для его пламени.
Снова.
Всегда.
Но нет! Она не сгорит! Не истлеет до шелухи прежней женщины, не останется опустошённой, потерянной и сбитой с толку!
Король медленно двинулся вглубь хижины, словно приближаясь к дикому животному, которое он не хотел спугнуть.