Как мы так сильно потерялись?
Один крохотный неверный шаг здесь.
Одно как будто не имеющее последствий решение там.
Часто всё так просто: если бы я только задержалась, чтобы расчесать волосы, сходить в туалет, отвлеклась на телефонный звонок. Если бы я решила идти вперёд, а не свернуть налево в тот тень в туманной Теневой Зоне. Если бы я не встретилась с врагом, не приняла бокал отравленного вина, веря, что мир между нами возможен.
Поразительно, что судьба миров может зависеть от таких крошечных, как будто безобидных моментов!
Поразительно, что сама душа кого-либо может быть вырвана такими моментами, оставляя после себя лишь боль (которая слишком быстро будет приглушена безвозвратно) от потери существования, которое я больше никогда не познаю.
Я смотрю на него в морозном молчании.
Он всматривается в мои глаза на протяжении напряжённого, замершего промежутка времени, и когда он наконец-то говорит, эмоции пропитывают его слова такой сложностью, которую я уже не понимаю, но чувствую их вибрацию — почти забытые вибрации в моём нутре, резонанс там, где некогда жило моё истинное сердце из плоти и крови.
Я пытаюсь презреть это как слабость, но какая-то часть меня подозревает, что мне не удаётся никого одурачить, даже саму себя. У него вся власть.
И он сохранил себя.
Иерихон Бэрронс как всегда непобедим.
— Ах, Мак, — хрипло произносит он, — ты всё забыла.
«Не всё», — не говорю я.
Я помню достаточно, чтобы сожалеть о том, что я вообще появилась на свет.
Глава 1
Мне приснился сон,
Я получил всё, чего хотел[3]
Кристиан
На моей колокольне летучая мышь.
Она лихорадочно носится между обрушенными брусьями, составляющими четыре этажа надо мной, шныряет между колоколами, оскорбляет меня на некоем образном уровне, потому что когда-то фраза «летучие мыши в колокольне»[4] описывала меня, и на буквальном уровне тоже, потому что я последние двадцать минут гоняюсь по своему замку за этой мерзавкой.
Те немногие служанки, которые готовы работать в моём буйном запретном доме, соглашаются делать это только при том условии, что я буду выгонять из крепости крылатых пушистиков, которые вторгаются в Дрохечт так, словно она соединена с каким-то мистическим порталом, ведущим в густонаселённую пещеру летучих мышей, откуда те жаждут сбежать. Вполне возможно (учитывая многочисленные вылазки моих дядь в непредсказуемую библиотеку короля в Белом Особняке), что мы оставили несколько замаскированных проходов в крепость. Просторная главная башня задумывалась как необычное место и в последнее время становилась лишь более эксцентричной. Она меняется, восстанавливает одни части себя, простирает другие.
Я лично не возражаю против этих мелких зверьков. Они мне кажутся пороговыми созданиями — млекопитающими, которые умеют летать, существуют на грани, живут в самых тёмных и потаённых уголках, их боятся, им не доверяют. И паря по сводчатым комнатам в погоне за этой летучей мышкой, я невольно смеюсь, представляя ситуацию с точки зрения этого существа, которое наверняка верит, что его преследует какой-то гигантский мифический бог/демон вампирских летучих мышей.
Чёрные крылья величественно расправляются, затем проворно складываются, чтобы по спирали пролететь за летучим млекопитающим по узким, петляющим каменным коридорам — вот как я выгляжу.
Я дважды едва не схватил зверька, но он носится надо мной по кругу в слишком узкой для меня части, и я вынужден признать, что летучая мышка меня перехитрила. На некоторое время.
Я опускаюсь на гору громадных книг короля Невидимых, подпираю подбородок кулаком и раздражённо смотрю на зверька, прекрасно понимая, какую я представляю картину: свирепый крылатый принц Невидимых, которого облапошил летающий грызун. Казалось бы, представитель королевской элиты Фейри (между прочим, принц, известный как Смерть, мать вашу), я мог бы показать пальцем куда-то вверх и удалить его из существования или, как минимум, наградить его сердечным приступом и заставить свалиться к моим ногам.
Как бы не так.
Большую часть своего стажа в качестве смертоносного принца я боролся, чтобы не допустить нечаянного применения моей силы. Я понятия не имею, на что я способен, пока тёмная магия не вырывается из меня каким-нибудь ужасным образом.
4
Фраза «летучие мыши в колокольне» — англоязычный аналог нашего выражения «не все дома» или «тараканы в голове».