Кентрил взглянул на Горста, тот пожал плечами. Снова уставившись на тощего мага, капитан Дюмон прорычал:
— Ты наговорил много непонятных вещей, Вижири, и чем дальше, тем нелепее они становятся! Почему бы тебе не объяснить еще раз мне и Горсту, что у тебя на уме, а? И прояснить все раз и навсегда.
— Это будет пустой тратой времени, — прокряхтел маг. Но видя, как потемнело лицо Кентрила, он недовольно вздохнул. — Ладно! Вы отлично знаете легенды о набожных жителях этого города, и я не собираюсь, их пересказывать. Я перейду прямо к случившимся бедам — идет?
Прислонившись к куску когда-то великой стены, Кентрил скрестил руки на груди и кивнул:
— Начинай отсюда. Именно с этого момента твоя история становится слишком фантастической.
— Наемник-критик, — фыркнул Квов Цзин, но, тем не менее, прервал работу и начал рассказ, который капитан Дюмон слышал уже раз сто, но так и не понял до конца. — Все началось в то время, которое известно нам, сведущим в искусствах, науках и битвах между Светом и Тьмой, как Война Грехов.
Закаленный годами сражений Кентрил не смог справиться с собой — он вздрогнул, когда коротышка Вижири пробормотал два последних слова- До встречи с Цзином он никогда не слышал подобных легенд, но упоминание о мифической войне, о которой говорил маг, рождало в воображении капитана видение демонических орд, рвущихся в мир смертных, дабы повести его по пути разложения, ведущему в ад.
Война Грехов была не похожа на обычные войны, поскольку бились в ней Небеса и Преисподняя. Да, архангелы и демоны стояли друг против друга, подобно двум армиям, но бои шли в основном за сценой, куда не проникнуть взорам смертных. Она растянулась на сотни лет — ибо, что такое годы для бессмертных существ? Королевства рождались и приходили в упадок, строились и рушились, к власти приходили демоны или одержимые, такие как Бартук, Кровавый Полководец, потом они терпели поражение — а война все продолжалась.
И чудесный Урех еще в самом начале стал главным полем боя.
— Все знают величие Уреха тех дней, — продолжал меж тем лысый чародей. — Источник Света, движущая сила добра в смутные времена привлекали внимание не только архангелов, но и властителей Преисподней, Троицы Первичного Зла.
Первичное Зло. Где бы ни родился человек, в джунглях ли Кешьястана или в холодных скалистых Западных Королевствах, он знал о Первичном Зле, трех братьях, правящих Адом. Мефисто, Владыка Ненависти, повелитель нежити. Ваал, Господин Разрушения, несущий хаос.
И Диабло.
Диабло, возможно, самый страшный из всех, олицетворение абсолютного ужаса, ночной кошмар не только детей, но и бывалых воинов, видевших все кошмары, которые только может сотворить сам человек. Это Диабло заглядывался на светлый Урех из своего чудовищного обиталища, это Диабло сильнее всего оскорбляло его сверкающее великолепие. Можно сопротивляться хаосу, сотворенному Ваалом, можно, если ты силен, победить ненависть, изваянную Мефисто, но чтобы люди не боялись самого страха — в подобное Диабло не мог поверить и не мог бы с этим смириться.
— С каждым годом над землями вокруг Уреха сгущался мрак, капитан Дюмон. Создания, порожденные злом, совершали набеги на путешественников. Черная магия проникала всюду, куда только могла, но чародеи королевства, пускай и с трудом, изгоняли ее. С каждым поражением, нанесенным ему народом Уреха, — продолжал Вижири, — Диабло становился все злее. Он разрушит дивный город и превратит его жителей в рабов Преисподней. Все увидят, что никакая сила, присущая смертным, не в состоянии противостоять Первичному Злу в лице самого нечестивого его представителя. И наконец никто уже не решался входить в город, и никто не мог сбежать из него. Говорят, правитель королевства, справедливый и добрый Джарис Хан, собрал самых могущественных жрецов и магов и дал им указания, предписывающие, что они должны сделать, дабы спасти свой народ. Легенды гласят, что Джарису Хану было видение. Архангел, посланец Небес, провозгласил, что высшие силы предвидят тяжкие испытания, которым подвергнутся их самые благочестивые последователи, и собираются наградить их величием Неба, если только люди сами отыщут путь туда. — На морщинистом обезьяньем личике Квов Цзина сиял восторг. — Он предложил народу Уреха безопасность самих Небес.
Горст хрюкнул — таким образом он выражал захлестнувшее его при этих словах благоговение. Кентрил внешне остался спокоен, но с трудом представил действия архангела. Значит, архангел открыл врата Небес смертным Уреха, врата в место, в которое, даже объединившись, Троица Первичного Зла ни на дюйм не смогла протиснуться? Людям Уреха оставалось лишь найти дорогу.
— Несколько театрально, — вставил капитан наемников не без доли сарказма. — «Вот, пожалуйста, только вы уж отыщите путь как-нибудь сами».
— Ты просил историю, Дюмон, — ты будешь ее слушать или нет? У меня есть дела поважнее, чем развлекать тебя.
— Продолжай, чародей. А я постараюсь обуздать обуявший меня трепет.
Презрительно фыркнув, Цзин все же продолжил повествование:
— Архангел являлся в снах Джарису Хану еще дважды, каждый раз все с тем же обещанием.
Следуя своим видениям, лорд Хан подсказывал магам и жрецам, как следует поступить. Архангел не мог указать путь, но оставил правителю множество подсказок. Поддерживаемые верой в Небеса, жители Уреха все силы отдавали достижению цели. Люди знали, что им предложили, и понимали, что, если потерпят неудачу, судьба вряд ли будет к ним милостива.
— То немногое, что мы знаем об этом периоде, исходит от Грегуса Маци, единственного жителя Уреха, оставшегося в городе после свершившегося. Будучи одним из магов, вовлеченных в создание великого заклинания, как полагают ученые, Гресус Маци в последний момент усомнился в успехе, и когда чародеи и жрецы открыли наконец путь к Небесам — а как это было сделано, так никогда и не удалось выяснить,- Грегуса Маци оставили в городе.
— Как-то нечестно выходит.
— От него, — Квов Цзин проигнорировал замечание Кентрила,- мы знаем о пурпурно-красном сиянии, окутавшем Урех, покрывшем все, включая даже городские стены. Грегус, пораженный в самое сердце тем, что его бросили, наблюдал, как над первым городом вдруг вознесся второй, бесплотный близнец Уреха.
Перед широко распахнутыми, немигающими глазами незадачливого колдуна огромный призрак возносился над смертной оболочкой города. Оттуда, где он стоял, Грегус Маци видел факелы и даже несколько фигур, возвышающихся на призрачных укреплениях. Он решил, что это душа Уреха покидает земной уровень, поскольку, когда он окинул взглядом покинутые здания, они уже начали рассыпаться, словно из них выкачали самую их сущность, оставив лишь разрушающиеся скелеты.
А когда маг снова поднял глаза, то увидел, что сияющий город начал таять. Алая аура пламенела ярче солнца, закатившегося всего секунды назад. Грегус Маци на миг прикрыл глаза — и за эту секунду ослепительное видение воспарившего Уреха исчезло.
— Грегус Маци был сломлен, капитан Дюмон. Его нашли последователи Рашмы, некроманты из джунглей, и заботились о нем, пока разум его не восстановился. Затем маг покинул их — навязчивая идея уже проросла в его сердце. Он еще сумеет воссоединиться с семьей и друзьями! Колдун обошел весь мир в поисках того, что ему нужно, поскольку, хотя он и был среди творящих заклинание, которое позволило народу Уреха подняться к Небесам, многого он не знал.
— Переходи к делу, Цзин, к тому делу, из-за которого мы оказались здесь.
— Кретин. — Чародей в балахоне нахмурился, но продолжил: — Через двенадцать лет Грегус Маци вернулся на свою покинутую родину. Он оставил свитки и книги с результатами своих исследований. Он оставил записи, большинство из которых я отыскал. Через двенадцать лет после вознесения Уреха Грегус Маци вернулся к этим руинам и исчез.
Кентрил почесал ус. У него был вполне реальный ответ относительно судьбы древнего колдуна:
— Его сожрали дикие звери, или произошел еще какой-нибудь несчастный случай.
— Я бы подумал то же самое, дорогой мой капитан, если бы мне на глаза не попалось вот это.