Глава II. Катарина
На ночь они остановились в одной из таверн, довольно приличной и чистой.
Заплатив за ночлег и ужин, сеньор де Лотарго велел своим людям отправляться в другую комнату, заявив, что присмотрит за ведьмой сам. Катарина оказалась в спальне с этим опасным человеком и окончательно сникла, когда инквизитор перетянул ее талию веревкой и привязал ее длинный конец к ножке своей кровати. Конечно, Катарина могла с легкостью разорвать эту веревку своей магией, но понимала, что если сделает это, то де Лотарго сразу поймет, что она самая что ни на есть ведьма. Тогда ей костра точно не миновать. Потому она мучительно искала выход, как убежать от этих страшных людей, которые, как и те два монаха, желали ей зла.
Но Катарина отчаянно хотела жить и не собиралась становится безропотной жертвой.
Когда хозяин таверны услужливо принес ужин, она попыталась показать ему глазами, чтобы он помог ей. Но грузный мужик сделал вид, что не замечает взоров девушки, боясь пойти против воли инквизитора Арагонского.
После его ухода Диего уселся на лавку и принялся стаскивать тесные сапоги. В них было невыносимо жарко весь день, и он мечтал их снять.
— Как твое имя? — строго спросил он в какой-то момент, обратив изучающий взор на стоящую около кровати девушку. Она нахмурилась, видимо, думая, отвечать или нет. — Говори правду, если не хочешь, чтобы я остался недоволен.
— Катарина Демар.
— Чудно. Значит, Катарина, — протянул он как-то задумчиво, вновь оглядывая девушку с ног до головы. На ней было темно-красное платье, светлая нижняя рубашка и серый плащ, простая одежда, такую носили крестьянки или трактирщицы в городах. — Так и будешь стоять? Садись за стол и ешь, пока не остыло.
Наконец стянув сапоги и отставив их в сторону, Диего облегченно вытянул уставшие взопревшие ноги.
— Я не голодна, мессир, — ответила тихо Катарина, и ее глаза увлажнились. — Прошу вас, отпустите меня. Я не сделала ничего плохого. Я бедная сирота, и меня некому защитить.
Последние слова она вымолвила так жалобно и просяще, что Диего поморщился. Подняв на нее тяжелый взор, он увидел, как ее большие зеленые глаза заблестели от слез.
В следующий миг он стремительно поднялся на ноги и, пройдя босыми ногами по деревянному полу, приблизился к девушке и жестко схватил ее пальцами за подбородок, приподнимая его.
— А ну прекрати немедля! — процедил он ей в лицо, недовольно сверкая темными глазами.
Катарина сжалась всем телом, в очередной раз отмечая, как он высок. Она тоже не была девицей маленького роста, но инквизитор возвышался над ней почти на целую голову. К тому же его мощные плечи и крепкие руки вызывали в ней страх, и она понимала, что справиться с его силой можно только магией.
— Простите, мессир, но я не могу сдержаться. Я боюсь, — пролепетала она.
— Чего боишься? Меня, что ли? — возмутился он. Его горящий взор давил на нее своей мощью. — Я тебя и пальцем не тронул, а ты весь день только и льешь слезы.
— Простите.
— Вообще не пойму, чего ты все ноешь? Радоваться должна. Я спас тебя от этих одержимых фанатиков-монахов, а то, как и та несчастная, сгорела бы на костре.
— Вы тоже хотите это сделать со мной.
Он отпустил ее подбородок и буркнул:
— Если ты не ведьма, как заявляешь, то тебе нечего бояться. Приедем в Картахену через три дня, проверим тебя на веретенах, подтвердим твою непричастность к ведьмовству, и будешь свободна. Обещаю.
Катарина поджала губы, зная, что ей как раз есть чего бояться.
Отойдя от нее, Диего уселся за стол и принялся за еду. Она же так и осталась стоять на месте, как-то несчастно вздыхая.
— Но можно обойтись без этой проверки? — опять попыталась она. — Отпустите меня сейчас, мессир. Я говорю вам в сотый раз, я не ведьма. А то мне потом долго будет идти до дома.
— Нет. Я не могу нарушить протокол опознания, по которому мне следует проверять всех подозрительных женщин на ведьмовство.
— Как жаль, что вы такой правильный…
— Не только правильный, но и опасный и жестокий, — он вновь обернул на нее давящий предостерегающий взгляд. — И, если ты только попробуешь бежать, пощады не жди. Изведаешь мой шпаги. Поняла, Катарина?
— Я и не думала о том, мессир, — соврала девушка, заламывая руки. — С чего вы взяли, что я хочу убежать?