– Он женат?
Джина откинула голову на спинку кресла и невольно улыбнулась.
Отношения между Маркусом и Дианой были очень похожи на отношения между ее родителями: нежная любовь и полное взаимное доверие.
– Женат или не женат, какая тебе разница?
– Он хозяин твоей квартиры? – не унимался Уэйд.
– Да, хозяин квартиры и мой самый верный друг.
Уэйд с сомнением посмотрел на нее. Джине не хотелось вести с ним разговор на эту тему, и она отвернулась к окну, сделав вид, что разглядывает горы, вдоль которых шла дорога. Встречный ветер трепал ее длинные волосы.
Через десять минут они остановились около красивого двухэтажного дома, стоящего прямо на берегу Тихого океана.
Уэйд легко выпрыгнул из машины и, обойдя ее, открыл дверцу перед Джиной. Та поставила ногу на землю, да так и замерла. Особняк утопал в цветущих кустах, а чуть поодаль виднелась полоска песчаного пляжа.
– Это все твое? – с восхищением спросила Джина.
Уэйд достал с заднего сиденья портфель с документами, выпрямился и, в упор глядя на Джину, просто ответил:
– Да, мое.
Однако в его глазах она без труда прочитала: «Это могло бы быть и твоим тоже».
Уэйд повел ее по мощеной дорожке к дому. Джина мрачно шла за ним следом.
У меня слишком богатое воображение, ругала она себя. Наш роман оборвался девять лет назад. Вряд ли Уэйд долго переживал по этому поводу. Для такого красивого и успешного парня, как он, наверняка не составило большого труда быстро отыскать мне замену.
Через широкие двери они вошли в холл, а затем в большую светлую гостиную. Почти полностью стеклянные стены комнаты выходили на берег океана. Джине казалось, что, если она подойдет чуть поближе, волны окатят ее с ног до головы.
Бросив портфель на полукруглый зеленый диван, стоявший неподалеку, Уэйд небрежно сказал:
– Ты пока осваивайся, а я пойду быстренько приму душ.
Джина осталась одна. Некоторое время она робко озиралась по сторонам, но затем любопытство взяло верх. Открыв стеклянные двери, она вышла на террасу и, опершись на перила, залюбовалась открывшейся ее глазам панорамой. Ей необходимо немного успокоиться! Окружающая красота и присутствие Уэйда вывели ее из душевного равновесия.
Вскоре к ней присоединился Уэйд с двумя бокалами белого вина.
– Ну, как тебе, нравится? – спросил он.
– Чувствуешь, какое умиротворение разлито в воздухе? – вопросом на вопрос ответила Джина.
Они стояли, облокотившись на перила, и не спеша потягивали вино.
– Да, но чувства могут обманывать, – после небольшого молчания отозвался Уэйд.
Джина чуть заметно повернула голову и принялась украдкой разглядывать Уэйда. Его темные волосы были все еще мокрыми после душа. Лучи уходящего солнца играли на красивых губах и немного смягчали жесткую линию подбородка. Он переоделся, и теперь вместо белой рубашки и темных брюк на нем были узкие джинсы и черная майка.
Джина с трудом заставила себя посмотреть в другую сторону. Ни один мужчина никогда не вызывал у нее таких бурных эмоций, как Уэйд. Она отпила еще немного вина.
Сегодня мне лучше пить поменьше, а то еще сделаю что-нибудь не то, уже в следующее мгновение строго напомнила себе девушка, а вслух произнесла:
– Еще пара глотков – и работать будет некому.
Джина поставила бокал на плетеный столик и, улыбнувшись, повернулась к Уэйду. Она надеялась, что теперь он предложит вернуться в дом, и они начнут работать. Ей не терпелось доказать ему, что она сможет во всем разобраться и будет отличной секретаршей, но еще важнее для нее было самой убедиться в том, что она не станет впадать в ступор от близости этого великолепного мужчины.
Однако Уэйд не двигался с места. После довольно продолжительной паузы он посмотрел ей в глаза и неожиданно признался:
– Прости, Джина, но я не могу с тобой работать.
Девушка в изумлении уставилась на него. Что это значит? Он так долго ее уговаривал, и вдруг такие заявления! Что за игры он с ней играет?
– Мы разве не приехали сюда работать? – в голосе Джины послышалась скрытая угроза.
Уэйд тоже поставил свой бокал на столик и резким тоном произнес:
– Все правильно. И мы обязательно с тобой поработаем, однако, прежде всего ты должна объяснить мне, что произошло девять лет тому назад, и почему ты так поспешно сбежала.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Джина на какое-то время просто лишилась дара речи.
– Мы были слишком молоды, – наконец произнесла она.
Не хватало еще начать ворошить прошлое!
– Ну, положим не настолько, – продолжал настаивать Уэйд. – Если я не ошибаюсь, ты тогда как раз окончила колледж.
– Раз у тебя такая отличная память, то ты, возможно, помнишь и то, что именно в то лето у меня погибли родители, поэтому я… вообще не представляла, как мне дальше жить.
– Но ведь мой отец решил твои проблемы, разве не так? Он заплатил тебе за то, чтобы ты исчезла, и ты не замедлила последовать его совету.
Зачем сейчас возражать ему? Зачем говорить, что это лишь часть правды, и рассказывать о том, как она была счастлива в ночь их любви. Или о том, как ее мир, полный счастливых надежд, рухнул в одно мгновение, когда Сара на следующее утро сообщила ей, что беременна от Уэйда. И она несколько часов прорыдала, пытаясь хоть как-то понять и объяснить себе самой его поведение. А еще о том, как ненавидела его тогда и как страшно хотела ему отомстить. Зачем спустя девять лет напоминать Уэйду о том, как она встретилась на следующий день с его отцом, который ради компании готов был идти по трупам. Он протянул ей конверт и недвусмысленно объяснил, что в нем лежат деньги и билет на самолет, так как ей необходимо покинуть Эль-Пасо, поскольку ее присутствие отвлекает Уэйда от дел, а ему скоро предстоит участвовать в работе их семейной компании.
«Я рассчитываю на то, что мы втроем, Сэм, Уэйд и я, создадим могущественную империю, и для вас, дорогая, я в ней места не нахожу!» – сухо заявил он тогда.
Первым желанием Джины было разорвать конверт с деньгами и билетом на мелкие части и швырнуть их ему в лицо. Перед ней стоял самодовольный мужчина, который все за всех давно решил. И если бы не новость, которую ей поведала Сара, Джина просто рассмеялась бы ему в ответ, но теперь ее охватила полная апатия. Она молча взяла конверт, повернулась и ушла. Деньги никогда не помешают. И глупо от них отказываться!
Джина была уверена, что Блейк расскажет Уэйду о якобы заключенной между ними сделке, чтобы очернить ее.
Ничего никому не сказав, она улетела в Лос-Анджелес, чтобы начать там новую жизнь.
– Джина, почему ты убежала? – вновь услышала она голос Уэйда.
– У меня была на то очень серьезная причина, но теперь все уже неважно. Можешь только поверить на слово: мне было так плохо, что я думала, что не переживу этого.
Уэйд готов был испепелить ее своим взглядом.
– Мне кажется, ситуация была несколько иной. Я помню, как мы забрались в дядюшкин амбар, как безумно там целовались, как я раздел тебя, как ты стала моей. Помню, какие у тебя были счастливые глаза, но, как бы ни старался и ни напрягал свою память, я не могу вспомнить, чтобы ты хоть раз намекнула о том, что тебе плохо и что ты собираешься на следующий день уехать.
– Уэйд, той ночью я и сама еще не знала, что скоро уеду. Мне… хотелось быть с тобой.
Он зло рассмеялся в ответ:
– А Джина привыкла получать то, что она хочет, не так ли?
– Если бы… – горько усмехнулась Джина, ведь в тот день она сразу лишилась лучшей подруги и любимого мужчины. – Ты ошибаешься.
Не на шутку рассердившийся Уэйд и слышать ничего не хотел.
– Джина, ты ведь была девственницей. Неужели ты не понимаешь, что я чувствовал ответственность за твое будущее? Я ведь был далеко не мальчик. Мне необходимо было знать, что случилось. Может быть, я нечаянно причинил тебе боль: физическую или моральную. Я чуть не сошел с ума, когда узнал, что ты первым же самолетом улетела из города, и во всем обвинял только себя. Однако в тот же день отец признался мне, что дал тебе денег, чтобы ты уехала. Он наверняка рассчитывал: я буду благодарен ему за то, что он помог мне увидеть твое истинное лицо, но результат получился обратным. Я возненавидел его еще сильнее, чем прежде. Но, в общем, ты права, все это уже не имеет никакого значения, – уже более спокойно произнес он, а затем добавил: – Я занес тебя в список ошибок, которые совершал в своей жизни.