Это первый бал после победы над Эраваном. Праздник, устроенный теми людьми и фэйцами, кто не познал ужасов войны. Для которых недавние события виделись лишь блистательной победой, окончанием долгих лет страха и кровопролития. Аэлина и Дорин поддержали эту идею. Согласились, что праздник нужен, чтобы расположить знать к новым правителям и порадовать простых людей, которые успокаивались и расслаблялись, когда видели, как веселятся короли и королевы. Ведьм на бал тоже звали. Но немногочисленный народ Маноны понёс слишком большие потери в войне и последовавших за ней междоусобных распрях. Время праздников в Западном крае настанет не скоро. Только Манона как королева была обязана явиться в Рафтхол. С ней отправилась Петара — её советница и наиболее сведущая в хороших манерах и человеческих обычаях ведьма. Она чувствовала себя уверенной и спокойной в бархатном платье глубокого синего цвета, расшитом серебряными нитями.
— Идём, Манона, — осторожно трогая королеву за локоть, произнесла советница. — Нас уже все заждались…
Черноклювая фыркнула, закатив глаза. Она очень сомневалась, что хоть кто-то ждал ведьм на торжественном приеме. Разве что Дорин. Адарланского королёнка Манона не видела все четыре месяца, что прошли с момента коронации Аэлины. Она не смогла прилететь на свадьбу Элиды и Лоркана, а потом пропустила и день, когда свои судьбы связали Лисандра и Эдион. В ведьмином королевстве было неспокойно. Манона не рисковала покидать его границы, чтобы не дать шанс захватить власть тем, кто остался недоволен текущим положением дел. А таких оказалось много. Даже возвращение в Западный край — процветающий, освобождённый от проклятия — не примирило железнозубых и крошанок. Это пришлось делать Маноне, орудуя кнутом и пряником. За все эти месяцы Дорин ни разу не навестил её, не прислал ни единого письма. Манона старалась не думать об этом, ведь юный адарланский король тоже был занят, восстанавливая свою столицу. Которую, кстати, некогда разрушили ведьмы. Нет, на балу их определённо мало кто ждал. Но обратного пути не было. После праздника состоится первый объединённый совет правителей Эрилеи, и на нём присутствие Маноны с советницей являлось обязательным.
Зал встретил ведьм оглушительной музыкой и сверкающим великолепием. Несмотря на то, что стеклянную часть замка решили не восстанавливать, даже в его каменных залах удалось воссоздать величественное убранство в государственных цветах Адарлана, которые после войны решили изменить на синий и серебряный. Манона поняла расчёт Дорина: в платье цвета льда, сочетавшем синеву и серебро, она прекрасно выписывалась в интерьер. Но почему-то это лишь расстроило ведьму.
Не успела она сделать и пары шагов по залу, как к ней сияющим вихрем подлетела златовласая королева Террасена под руку с Рованом.
— Выглядишь как королева фэйцев, — рассмеялась Аэлина, рассмотрев ведьму. — Собираешься захватить Доранеллу? Родственникам Рована пора начать волноваться?
Фэец улыбнулся, приветствуя Манону легким кивком. К ним уже спешили Фенрис и Лоркан с Элидой. Девушка обняла Манону.
— У моей королевы сегодня слишком хорошее настроение, — проговорила она, вставая рядом с остальными террасенскими придворными.
Элида будто бы расцвела за те месяцы, что Манона её не видела. В нежно-розовом платье, затейливыми лентами и полосами сплетающемся на груди и шее, она выглядела словно нежный цветок. А Лоркан так и остался прежним зверюгой. Но пока он охранял и берёг этот цветок, Манона могла смотреть на него практически без неприязни. И всё равно он поёжился под её взглядом.
— Я рада, что у вас всё хорошо, — ответила ведьма сразу всем. — Элида, ты получила мой свадебный подарок?
Девушка чуть смутилась, а Лоркан тихо зарычал.
— Что это было? — оживился Фенрис, толкая соратника локтем в бок.
— Яд, — с металлическими нотками в голосе ответила Манона. — Прекрасное оружие против больших и злых мужланов.
Фенрис и Аэлина расхохотались. Рован сочувственно взглянул на Лоркана, у которого от злости покраснели кончики ушей. Лицо Элиды осветилось озорной улыбкой.
— Не думал, что ведьмы так плохи в подарках, — послышался за фэйскими спинами бархатистый голос.
Сердце Маноны забилось чаще. Фенрис сделал шаг в сторону, пропуская Дорина. Король Адарлана, находясь в своём замке, оставался в короне. Её тоже изменили, выполнив из серебра. Узоры на его восхитительном богато украшенном камзоле совпадали с цветом платья Маноны. Она вновь ощутила себя симпатичным аксессуаром.
— Зато короли знают в них толк, — хихикнула Аэлина, тоже заметив сочетание нарядов.
Королева Террасена потянула свой двор и притихшую Петару танцевать, тактично оставляя Дорина наедине с Маноной.
— Пойдём, мне нужно тебя кое с кем познакомить.
Знатные дамы и их кавалеры расступались перед королём, будто волны перед мысом быстроходного судна. Все сгибались в поклонах, склоняя головы так низко, что на пол иногда падали шпильки и головные уборы.
Дорин подвёл Манону к небольшому кружку людей, от которых гости держались на почтительном расстоянии. Ведьма сразу узнала Шаола и его беременную жену. Живот Ирианы уже сильно выпирал, женщина держалась за поясницу, а муж положил руку чуть выше. Рядом с ними стояла женщина. Она не выглядела старухой, хотя на лице проходили глубокие морщины, а волосы тронула седина. Наверно, она казалась моложе, от того, как статно держалась. Манона догадалась о том, кто это, ещё до того, как Дорин открыл рот.
— Мама, позволь представить тебе Манону, — громко произнёс он, привлекая внимание женщины.
Ведьма растерялась. Весь этот зал с его музыкой и кучей разодетых людей её раздражал. Она ничего не знала о том, как принято вести себя здесь. Сотню лет своей жизни Манона провела странствуя в поисках выживших крошанок. Она сражалась, убивала и тренировала подрастающее ведьмино потомство. Учтивое знакомство с королевой-матерью не входило в число её умений.
Но Георгина Хавильяр внимательно смотрела на ведьму, как и Шаол с Ирианой. Пришлось, скрипнув зубами, присесть в жутком реверансе. Но Дорин, неловко рассмеявшись, тут же подхватил её. Сквозь улыбку он тихо поправил:
— Твой титул выше, ты не кланяешься.
Зато Георгина тут же оживилась, успев заметить этот жест.
— Манона, я так рада видеть вас рядом со своим сыном. Вы должно быть тоже целительница? — она благожелательно посмотрела на красавицу Ириану. Вот кто точно умел себя правильно поставить — и в переполненном лазарете, и в королевском дворце. Но и она, и Дорин с Шаолом молчали. В какой-то момент Маноне показалось, что они решил поиздеваться над ней. Яростно стараясь сохранить достоинство, Манона твёрдо произнесла:
— Нет, не целительница.
Глаза королевы-матери засветились. Она не так давно вернулась из загородной резиденции, где пряталась с младшим сыном всю войну, поэтому ещё не успела разобраться в новых правительницах и дворянках. Но по хищному блеску в её взгляде Манона поняла, что Георгина надеется, что рядом с его сыном стоит террасенская графиня или новая принцесса Доранеллы.
— Я королева ведьм из Западного края, — почти злорадно ответила Манона.
Мать Дорина, несмотря на все свои королевские манеры, не сдержавшись, ахнула. Ноги женщины подогнулись, Шаол едва успел придержать её за локоть. На лице Георгины Хавильяр отразился ужас.
***
Манона после первого торжественного приема в Адарлане побывала ещё на двух. Но все они проходили по одному и тому же сценарию. Дорин отправлял ей очередную партию кружев и шелков, в которых ведьма чувствовала себя ярмарочным медведем. Король приветствовал её и приглашал танцевать. Ведьма не знала ни одного человеческого танца и, каким бы прекрасным партнером ни был Дорин, смотрелась посмешищем. Знатные девицы, убедившись, что Манона не выпускает железные когти на балах, почти в открытую потешались над ней. Дорин советовал не обращать внимания. Он пытался отчитывать заносчивых дам, пока кружил их в танце, но их пылящие пудрой лица в эти моменты не выражали и тени мысли. Все существа женского пола теряли головы от близкого присутствия короля. Георгина Хавильяр держалась от ведьмы подальше. До Маноны дошли слухи, что она в тайне от всех наняла магов, которые пытались снять с короля чары, по её мнению, наложенные чудовищем с золотыми глазами.