– Все же, отец, я нахожу, что хотя Гэла и говорит о моей любви, она… Одним словом, нет другой любви, которая бы меня так волновала, как моя любовь к тебе.
Король великодушно улыбнулся Риган, а затем и Гэле. Сестры взглянули друг на друга так, словно они могли заточить свои улыбки о зубы друг друга.
– Хорошо сказано, дочери, – сказал король Лир, прежде чем посмотрел на свою младшую.
Элия пристально посмотрела на Лира.
– Элия, наша радость, – нежно промолвил король, – что ты скажешь?
Тишина вновь воцарилась в зале.
Придворные наклонились, чтобы услышать ее первый вздох перед ответом. Сделать все честно, и остров будет ее. Ей всего лишь нужно рассказать миру то, что он и так уже знал: девушка любила своего отца и всегда будет любить.
Когда Элия заговорила, она ответила:
– Ничего, милорд.
– Что?
Вопрос Лира нашел отклик в устах других. Что сказала принцесса? Почему только это? Не было ли тут игры между королем и его дочерью? А вдруг ловушка?
Элия снова заговорила:
– Ничего, милорд.
Лир улыбнулся как бездомный щенок:
– Ничего не возникает из ничего.
– У сердца нет языка, отец. Я люблю тебя так, как и должна любить, поскольку я твоя дочь. Ты знаешь об этом.
Голос Элии дрожал.
– Если ты не продумаешь речь, Элия, – произнес Лир, сердито глядя на дочь, – то тем самым испортишь себе судьбу.
Сглатывая слезы, Элия глубоко вздохнула. Она разгладила юбку и сказала:
– Если я скажу то, что думаю, то испорчу все остальное.
Лир наклонился к дочери. Бешенство металось в его обычно теплых синих глазах. Дикое, страшное ощущение.
– Звучит неласково..
– Это правда, – прошептала девушка.
– Пусть правда и будет твоим единственным приданым, неблагодарная девчонка, – прохрипел король.
Элия в шоке отступила.
Поведение короля мгновенно изменилось, словно он был фениксом, горячим и взрывным. Король Лир указал на трясущуюся Элию, словно она была ужасным призраком или духом, которого нужно бояться:
– Ты – фальшивка. Ты говорила, что понимаешь меня, следила вместе со мной за звездами. – Лир развел руками и запустил пальцы в свои волосы. – Это ведь не Элия! Где моя дочь? Ты – не она. Нет принцессы и дочери!!! Ее подменили земные святые – проклятые создания!
Он покачивал головой в глубоком ужасе и смотрел широко открытыми глазами.
– Отец, – произнесла Элия, но прежде чем кто-либо смог отреагировать, правитель закричал:
– Где Аремория и Бургун? Короли, выходите!
Элия не двигалась, будто вросла в ковер, и дрожала. Можно было подумать, что своей неподвижностью девушка сдерживает нечто огромное.
– Я здесь, сэр, – отозвался Улло из Бургуна. – Что дальше?
Король Лир улыбнулся в ошеломляющей тишине, и стало ясно, от кого Риган получила эту опасную выразительность.
– Мой дорогой король Бургуна, ты долго искал мою любимую дочь, и теперь видишь ее перед собой. Ты бы хотел, чтобы она осталась с тобой?
Улло стоял недалеко от Элии. Он поклонился и взглянул на нее. Младшая дочь не отреагировала на заинтересованность Улло. Король Бургуна выпрямился и произнес:
– Ваше высочество, я жду обещанного мне: вашу дочь и ее приданое.
– Приданое было у моей дочери, тогда как эта девушка… не она.
Никто не мог сказать точно – со страхом или с трепетом произнес это король.
Улло взял принцессу за руку. Элия обратила внимание на небывало грустное выражение его лица.
– Мне жаль, милая Элия. Теряя сегодня своего отца, ты теряешь и мужа.
Младшая дочь Лира задохнулась от смеха, и присутствующие в зале заметили, как гнев проникает сквозь ее самообладание.
– Смирись с этим и не извиняйся, Улло из Бургуна. Поскольку тебя больше всего интересуют богатство и приданое, у нас не получился бы хороший брачный союз.
Граф Эрригал еле сдерживался, чтобы не прыснуть от смеха.
Улло вырвал свою руку и с измученным лицом и слугами удалился.
– А ты, король Аремории? – спросил Лир. Ему явно удавались драмы. – Возьмете ее? Поскольку я не могу вам дать ничего, кроме чести и уважения, советую вам отказаться. Я не могу приказать вам забрать то, что я ненавижу.
Элия отшатнулась и почти ударилась о стену из кожи и мускулов – о короля Аремории. Его твердый, проницательный взгляд полностью был сосредоточен на ее отце.
– Странно, Лир, – начал Моримарос спокойным и ясным голосом, – что девушка, получавшая от вас клятвы в совершенной привязанности, должна сейчас забыть навсегда о вашей любви. Какая невероятная сила может стереть чувство всей жизни за минуту…
– Когда еще она была моей дочерью, я думал, сила Элии исходит от Луны, которая появляется, когда темнеет. То есть как у ее матери, – сладко и грустно протянул Лир. – Я-то думал, она будет моим утешением и королевой, как ее мать. Теперь же она ничто и ничего не стоит.