И все же полнее, чем с кем-либо в своей жизни. Когда-то эта девушка знала его лучше всех, но Бан не знал, каков был бы ее ответ, задай ей кто-то этот вопрос сегодня. В эти пять одиноких, проклятых лет она не писала ему, и Лис Бан ничего не посылал ей, ни слова на крыльях ареморских птиц. Что нового она может услышать от незаконнорожденного? Тем более сейчас, когда они выросли.
Король сказал:
– Я уезжаю на следующей неделе в плавание вокруг южного мыса к Летней резиденции.
Бан рассеянно кивнул, уставившись на грязь вокруг пальцев ног.
– Возвращайся в Иннис Лир со мной, мой Лис.
Лис кивнул головой. «Да», – подумал он, удивившись своей злости.
Король Моримарос смотрел ясными голубыми глазами на Лиса Бана. Его рот был расслаблен, ничего не демонстрируя – особое умение этого короля. Он мог надеть маску, держа в тайне свое истинное мнение и сердце.
Дом.
– Я… Я не был бы хорошей опорой, ваше величество.
– Бан, теперь зови меня Марс. Можно и Нованос.
– Когда мы обсуждаем Лира, это сильно напоминает мне о моем настоящем месте, сэр.
Моримарос поморщился:
– Твое место рядом со мной, Бан, куда бы я тебя ни отправил, хотя я знаю, что старый король думает о тебе. Его дочь того же поля ягода?
– Элия – добрая девушка, – ответил Бан. – Впрочем, не знаю, каким образом я смогу вам там помочь.
Король Аремории глотнул еще вина, а затем передал бутылку Бану. Лис почувствовал у короля в голосе затаенные честолюбивые нотки, когда тот произнес: «Бан Эрригал, Лис из Аремории, у меня есть для тебя игра».
Элия
Самая младшая дочь Лира бросилась на склон горы, хватая ртом достаточно холодный воздух, способный рассечь ей горло. Она прикрепила тяжелую кожаную сумку повыше на плечо и взяла путь покруче, чтобы прийти вовремя. Девушка резала пальцы о грубую желтую траву, ее ботинки скользили по выступающему известняку. Она споткнулась, задрала юбки повыше и затем взобралась на широкую вершину – наконец-то достигла цели.
Элия Лир лежала, перекатившись на спину, и счастливо вздыхала, несмотря на простуженное горло и грязь под ногтями. Вверху небо, окантованное нежными розовыми облаками и синими силуэтами гор, убаюкивающими эти пустоши, переместилось в сторону ночи. Она вздрогнула и прижала руки к груди. На севере Иннис Лира даже лето веяло морозным воздухом.
Впрочем, одиночество и близость к небу, которого она надеялась достигнуть, были для Элии величайшим блаженством. Здесь в тихом, великолепном разговоре присутствовали только ее дух и звезды.
Звезды никогда не заставляли Элию почувствовать себя злой, виноватой или несчастной. Звезды плясали именно там, где и должны. Звезды ни о чем ее не просили.
Элия взглянула на фиолетовое небо. Отсюда она ясно видела западный горизонт, где в любой момент могла появиться Звезда первых птиц и повиснуть, как бриллиант, на вершине Горы зубов.
Золотую пустошь будто смело, и она спустилась прочь от пиков и долин, омраченных выступающими валунами, похожими на упавшие куски луны. Ветер рыскал по воздуху, нашептывая песню с северо-западного края гор, направляясь на юг в сторону отдаленного Белого леса и на восток в направлении соленых вод канала. Принцесса здесь чувствовала себя брошенной, но темные долины скрывали дороги и небольшие скопления домов. Это было место, где жили семьи тех, кто заботился об овцах и козах, пасущихся на этой земле. Некоторые из них могли видеть веснушчатые холмы с серым и белым.
Если бы Элия посмотрела на юг, то смогла бы увидеть цепляющуюся к известковому выступу звездную башню, построенную для военных целей много веков назад старым лордом, еще до того, как остров был объединен. Первый король Лир конфисковал башню для звездных жрецов, открыл укрепленные стены и оставил их рушиться, но с юга Лир с помощью драгоценного дерева и сланца сделал башню выше, и с тех пор это стало идеальной позицией для создания точных звездных диаграмм и чтения знаков на каждой точке горизонта. Элия жила и училась там с прошлого года, когда ей исполнилось девятнадцать. Каждое утро она ставила звездные точки на лоб, чтобы доказать свои навыки в качестве жрицы и пророчицы, она еще не считала себя мастером, но надеялась, что в один из дней сможет так сказать о себе.
Этим утром знаки были туманны, как это часто бывало. Элия большую часть времени проводила, расчесывая спутанные, растрепанные ветром кудри. Ее компаньонка, Аифа, заботливо оборачивала вуаль или шарф вокруг волос Элии либо просила использовать ленты или по крайней мере заплетать косы, чтобы держать волосы вместе, как и подобает принцессе, не говоря уже о пророчице. Элия предпочитала оставлять волосы распущенными, ухаживая за ними только с помощью бергамотового масла из Третьего королевства и иногда используя несколько украшений. Эта особенность контрастировала с привычками ее сестер, ведь никто из них не покинул бы своей спальни без завершенных и совершенных нарядов.