Графиня посмотрела на свою грудь над вырезом платья, усыпанную тонкой белой пудрой — результатом целого дня улыбок и движений бровями, — и сморщилась, вызвав новый небольшой белый водопад. Она внимательно посмотрела на продавщицу.
— У нас есть белила на основе алебастра и растительного масла. — Продавщица выставила на прилавок большую бутылку. — Они дороже, но лучше лежат. Посмотрите, я сама ими пользуюсь. — Она обвела ладонью свое лицо.
Ребекка подвинула к себе бутылку, собираясь купить ее.
— А как насчет испанских книжечек? — Графиня с вожделением перебирала разнообразные пакетики и горшочки.
— В наши дни для нанесения румян дамы предпочитают испанскую шерсть, она позволяет добиться более тонкого результата.
— Чем меньше красного, тем лучше. — Ребекка засмеялась. — Я знала одну камеристку, которая так густо румянилась, что напоминала говорящий голландский сыр. — Она снова сверилась со своим списком. — Карандаши: красный, голубой и коричневый. — Взяв графиню за подбородок, Ребекка изучила ее лицо. — Вы очень красивы, миледи, если убрать этот дешевый грим. Вы должны позволить мне поработать над вами. Уверяю вас, я могу преобразить любого человека в том, что касается цвета и выражения лица, так что даже родители его не узнают.
Графиня покраснела, и еще один кусок белил приземлился в ложбинку между грудями.
Когда продавщица выложила на прилавок карандаши, Ребекка снова посмотрела в список. Продавщица понизила голос:
— Крем для удаления волос?
— Честно говоря, я бы предпочла бороду. — Ребекка повернулась к графине и Элпью. — Его делают из уксуса и кошачьих экскрементов. Коробку мушек.
— Но вы не носите мушки, — сказала Элпью.
— Да, не ношу. — Ребекка заговорила тише. — Но Саре требуется много мушек. У нее плохая кожа, и я ей помогаю.
— А капли белладонны, мистрис Монтегю? — Продавщица поставила на прилавок маленький флакончик. — В прошлый раз вы покупали.
— Прекрасный эффект, очаровательные черные блестящие глаза. — Ребекка покачала головой и отодвинула флакончик. — Но зато я ничего не видела дальше четырех дюймов от собственного носа. Так что — спасибо, нет. — Она повернулась к графине. — Свой последний флакон я отдала Анне. Она пользовалась каплями во время спектаклей.
Графиня и Элпью переглянулись, пока Ребекка вертела в руках деревянную коробочку, стоявшую на прилавке.
— О, графиня! — Леди Анастасия, вздрогнув, посмотрела на нее. — Вы не против, если я куплю подарок для маленького Шалтая-Болтая?
— Для кого?
— Сущая безделица. — Ребекка мечтательно улыбнулась. — Он такой душка.
Графиня и Элпью стояли, ничего не понимая.
— Вы уверены, что мы его знаем? — спросила Элпью.
— Ну конечно, знаете. — Ребекка достала две гинеи и подала продавщице. — Это красавец Годфри.
Годфри в начищенных туфлях ждал в холле и придержал дверь, пока они входили. Его кружевной пожелтевший галстук с разноцветным узором из пятен был накрахмален, сиял белизной и своей пышностью напоминал пену.
— Миледи, мистрис Монтегю...
Он наклонил голову. Элпью сердито на него посмотрела, и он захлопнул дверь перед самым ее носом, прежде чем обойти двух дам и снова придержать для них дверь, ведущую в кухню.
— Миледи, мистрис Монтегю...
— Ты не заболел, Годфри? — поинтересовалась графиня, проходя мимо него второй раз в одном и том же коридоре.
Он снова ринулся вперед и выдвинул кресло для Ребекки.
— Мистрис Монтегю...
— Спасибо, Годфри. — Она кучей свалила свертки на стол и села.
— Прикажете убрать их, мадам?
Графиня и Элпью не могли не подивиться чудесному преображению.
— Ты, Годфри, так добр и так мил, что я купила тебе маленький подарочек.
У старого слуги отвисла челюсть, и он устремил на Ребекку взгляд внезапно заблестевших глаз.
— Ну, иди же, великовозрастный дурень, — сказала графиня, отталкивая его, чтобы сесть в кресло, прежде чем его займет собачонка.
— Сегодня вечером, Годфри, состоится прием в память о моей дорогой подруге Анне Лукас. Мы пойдем в ее любимое место немного потанцевать. И я бы хотела, чтобы ты пошел с нами.
Годфри испустил глубокий мечтательный вздох, и на нижней губе у него осталась капелька слюны.
— И я хочу, чтобы ты, Годфри, стал моим личным телохранителем. Будешь присматривать за мной, чтобы я могла чувствовать себя спокойно и комфортно, как и подобает в такой ситуации.
Годфри вытянулся во фрунт и отдал честь. Элпью и графиня с удивлением отметили, что он сделался на целый фут выше, чем они привыкли его видеть.
— Теперь я собираюсь помочь графине, а ты беги, Годфри, готовься. Я хочу, чтобы ты сидел рядом с кучером, а когда мы приедем на вечеринку, будешь вместо меня присматривать за Рыжиком, чтобы он не свалился за борт. — Ребекка подала ему коробочку. — Это твой подарок.
— За борт? — взвыла графиня. — О Господи, мы что, поплывем на корабле?
— Да, миледи, — ответила Ребекка. — Праздник устраивается на «Причуде».
— На «Причуде»! — вскрикнула Элпью. — На этом ночном пристанище проституток!
«Причуда», огромная деревянная прогулочная яхта, стояла на Темзе у Сомерсетской лестницы, сразу к югу от дворца Савойя. Передвижной дворец с четырьмя угловыми башнями, похожими на минареты, одно время «Причуда» была в большой моде, но теперь затейливый плавучий летний дом обветшал и привлекал соответствующих своему названию посетителей.
— Уверяю вас, графиня, его сняли исключительно для нашего вечера.
— Но почему же на «Причуде»?
— Анна сама сняла его несколько недель назад.
Графиня подумала, что ослышалась, и посмотрела на Ребекку.
— Анна Лукас заказала по себе поминки?
— Не совсем. Сегодня день ее рождения. Если бы она была жива, то сегодня устроила бы там прием. — Актриса ухватилась за стол и сжала губы. — Она так ждала этого вечера. — Ребекка принялась разворачивать пакеты. — Идемте, графиня, иначе мы опоздаем. Я собираюсь вас загримировать, и, когда закончу, вы себя не узнаете. — Она окинула взглядом потертую одежду леди Анастасии. — Должно быть, когда-то это было красивое платье, графиня, но сегодня такой фасон совсем не моден.
Графиня посмотрела на свое темно-бордовое платье с рваными кружевами и обтрепанными манжетами и поняла, что Ребекка более чем тактично высказала свое критическое замечание.
— Выпала из общества, так же как из моды, да? — Она закрыла глаза и подставила актрисе свое лицо. — Хуже уже не будет.
— Так все же, Ребекка... — Сидя у очага, Элпью наблюдала, как та аккуратно смывает с лица графини шелушащиеся белила, прежде чем нанести более дорогую алебастровую основу. — Что, по-вашему, случилось с Анной?
— Я думаю, что она убежала со сцены, как мы планировали, потом пошла по Вильерс-стрит прямо в руки убийцы.
— А Джемми?
Элпью заметила, что все тело Ребекки напряглось.
— А что он? — Актриса наклонилась ниже, сосредотачиваясь на наложении основы. — По его словам, он приехал забрать Анну, а она якобы отпустила его.
— Но говорит ли Джемми правду? — не отступала Элпью.
— Я в этом уверена. — Ребекка повернулась к ней с красным карандашом в руке. — Он мой родственник, и я платила ему, чтобы он заботился об Анне. Какой ему резон поступать по-другому?
Элпью сделала мысленную пометку, что надо найти этого Джемми и задать ему еще несколько вопросов.
— А для чего нужен этот? — Графиня взяла голубой карандаш.
— Чтобы прочертить тончайшие вены на руках и груди. — Ребекка отодвинулась и осмотрела графиню. — Теперь волосы... не причесать ли мне вас на французский манер? — Ребекка потрогала отделанный кружевом чепец, вяло лежавший на макушке спутанного парика леди Анастасии. — Я велю Саре украсить ваш чепец небольшой полоской свежих фландрских кружев. — Она ловко отколола чепец и положила его на стол, затем занялась находившимися под ним волосами. — Парочка croves-coeurs на затылке...