— Это может оказаться более серьезным, чем вы думаете...
— Ох уж мне эти сухопутные жители! Наша Бекки сумеет протащить под килем ему подобных. — Джейк похлопал себя по ноздре. — Нет лекарства, нет и платы, если вы меня понимаете.
— Мне кажется, вы не сознаете, — вступила Элпью, — насколько опасным может быть этот Рейкуэлл.
— О, наша Бек завяжет его двойным морским и вздернет на брам-стеньге быстрее, чем с ним расправятся его дружки, не о чем и говорить.
— Но...
— Я не спорю, она зачерпнула кормой, и здорово зачерпнула, но она скоро пройдет через полосу штиля, и попутный ветер снова наполнит ее паруса.
— Мне очень жаль. — Графиня наконец смогла вставить слово. — Боюсь, у меня для вас очень печальная новость.
— Видимо, эта ее никуда не годная лодчонка подняла паруса и покинула порт, — проворчал Джейк. — У нее всегда был мрачный вид мятежницы.
— Прошу прощения?
— Да Сара. Эта угрюмая девица, которая присматривала за лондонской квартирой Бек.
— Боюсь, дело обстоит гораздо хуже. — Графиня заговорила тихо, но твердо. — Позапрошлым вечером нам с Элпью выпала страшная участь обнаружить в Сент-Джеймсском парке тело. И я боюсь, что тело принадлежало Ребекке, и она была действительно мертва, так как голова была отделена от тела.
Джейк и Сэл молча смотрели в пол.
— Может, вы ошиблись, графиня? — проговорила Сэл.
— Я бы предположил, что тело принадлежит кому-то другому, — добавил Джейк. — И он забыл, где его оставил.
— Возможно, — произнесла графиня. Как можно что-то растолковать людям, которые говорят на этом непостижимом жаргоне? Она ухватилась за соломинку. — Может, это вы ошибаетесь, мистер Монтегю. Я надеялась, вы скажете, что ваша Бек — не Ребекка Монтегю, знаменитая актриса.
— Наша дочь — актриса, ваша светлость. Горожане называют ее Роксаной после того, как она сыграла эту роль. Я понимаю, это кажется невероятным, что такие скромные моряки могли произвести на свет столь красивое и талантливое дитя, но Ребекка Монтегю — это действительно наша Бек. — Он выпустил новый клуб дыма. — И, к вашему сведению, я не мистер Монтегю. Меня знают под именем Джейк Суньига.
— Испанская фамилия?
— Мой прапрадед плавал с «Армадой», потерпел кораблекрушение и осел в Корнуолле. Смуглая кожа и огненный взгляд достались нашей Бек от него. Она изменила фамилию для театра, чтобы звучало больше по-лондонски, если вы меня понимаете. — Он вынул новый лист табака и свернул его на колене.
— Уверяю вас, графиня, Джейк прав, наша Бек жива, — сказала, поднимаясь, Сэл. — Можете в этом не сомневаться.
— Но, — настаивала графиня, — мы же видели ее тело. Без головы.
— Бедняжка! — вздохнул Джейк. — Знавал я крепких мужчин, которым с пьяных глаз казалось, что они видят русалок, сирен, василисков и всякую прочую нечисть.
— Выпейте еще пунша, — сказала Сэл, беря черпак. — Глоточек нашего лекарства творит чудеса.
— Мне кажется, вы не понимаете, что мы пытаемся вам сказать, миссис Суньига. Ребекка Монтегю мертва. Ее убили.
— Бек — это передняя шкаторина, графиня, это правда. Но, как говорит Сэл, это ваше тело не может принадлежать ей, клянусь вам.
Внезапно сверху застучали. Глаза всех присутствующих устремились к потолку.
— А, старая обезьяна на юте требует внимания Сэл. — Мистер Суньига поднялся и распахнул дверь. — В нашем вороньем гнезде живет платный гость. Думаю, он хочет еще миску салмагунди. А вам лучше возвращаться домой, потому что сегодня может подуть слабый Борей, но, попомните мои слова, ветер меняется на юго-западный и не сулит ничего хорошего. Спасибо вам за заботу. Мы передадим Бек, что вы о ней спрашивали, когда она в следующий раз бросит якорь в нашей гавани.
— Последнее, мистер Суньига. — Элпью повернулась уже у двери. — Вы не знаете, сегодня никакой корабль не отплыл в Новый Свет?
— В Новый Свет? Нет. Уже много недель ни одного не было. И ни сегодня, и ни завтра ни один капитан не поставит паруса. По моим расчетам, скоро будет шторм, такой, что и дьяволу башку оторвет. Так что, если вы хотите отправиться в Америку, придется немного подождать.
— Они ненормальные. Полные безумцы. — Графиня уселась в карету и принялась обмахиваться с устрашающей скоростью.
— Почему вы так уверены, что это родители Ребекки? — спросила Никама Элпью, когда карета тронулась в обратный путь. — Что-то с трудом в это верится.
— Я знаю. Я же сказал, что она навещает их каждую неделю. Летом, когда театр закрывается, чаще.
— В этой таверне тоже полно сумасшедших, — вставил Годфри. — Все говорят на каком-то немыслимом языке. Они, наверное, московиты.
— Они просто моряки со своим морским жаргоном, — объяснила Элпью. — В доках все говорят на таком чудном английском.
— На английском! — проворчал Годфри. — Единственное английское слово, которое я смог разобрать, было «сумасшедший». Я только удивляюсь, как у них хватает наглости называть других сумасшедшими, когда сами они несут какую-то околесицу.
— О, Годфри! — Графиня издала сдавленный смешок. — Они думали, что ты сумасшедший?
— Нет, не я. Они сказали, что тип, который живет рядом, сбежал из Бедлама.
— Что ж, — проговорила графиня, — если они имели в виду мистера Суньигу, они не ошиблись.
— Мадам... — Никам напрягся. — Я вызову вас на бой, если вы позволите себе непочтительно отзываться о родителях Ребекки. Как и обо всем, что связано с ней.
— Так, сударь. — Поджав губы, графиня повернулась к Никаму. — Вы, кажется, живете в Сити, поэтому мы можем высадить вас у вашего дома.
— Я бы предпочел пойти пешком. — Никам тоже плотно сжал губы и крепко ухватился за кожаную ручку на двери. — Меня вполне устроит, если вы довезете меня до вашего дома...
— Я настаиваю.
— Это будет неудобно... — Никам заерзал на сиденье и как будто разволновался. — Моя жена...
— Но разве вы не вдовец?
— Это сложно объяснить... — Никам поджал губы и стал смотреть в окошко кареты.
— Уверена, что это так. Вашей жене, без сомнения, не известно о вашем намерении жениться на мистрис Монтегю?
— Моя жена умерла. И я непременно должен найти дорогую Бек. — Никам сердито посмотрел на графиню, словно предлагая возразить ему. — Вы не понимаете, но я чувствую, что ее постигло огромное несчастье.
— О, ясно! — Годфри бросил в его сторону мрачный взгляд. — Это был ты, скажешь, нет? — Внезапно он вскочил со своего места и снова схватил Никама за воротник. — Это сделал ты.
Графиня попыталась оттащить Годфри, а Элпью во весь голос стала звать кучера. Карета остановилась, кучер спрыгнул на землю и открыл дверцу.
— Требуется моя помощь, леди?
Графиня толкнула Годфри к открытой двери.
— Мой слуга предпочитает проделать остаток пути наверху, вместе с вами.
— Ничего подобного, — фыркнул Годфри. — Пусть он туда лезет.
— Хорошо, Годфри, — сказала графиня. — Ты останешься здесь. Я вижу, где мы находимся, я выйду, и Никам выйдет вместе со мной.
Она протянула руку, и кучер помог ей сойти на булыжную мостовую.
— Элпью, — приказала она, — проследи, чтобы карету благополучно поставили в каретный сарай герцогини, и жди меня дома. — Она захлопнула дверцу, кучер тем временем забрался наверх, на свое место.
— Но, мадам... — Элпью высунула голову в окошко. — Что мне там делать?
Графиня сложила руки рупором и крикнула вслед карете, уносившейся по Литтл-Тауэр-хилл:
— Ты должна ждать меня!.. Итак, Никам... — Графиня взяла его под руку и потихоньку пошла к Львиным воротам. — Кого же вы подозреваете?
— В причинении зла Бекки? — Рука Никама дрогнула. — Лорда Рейкуэлла, мадам.
Графиня кивнула и нащупала в кармане деньги для уплаты за вход в Тауэр.
— И в чем именно вы его подозреваете?
— Мне кажется, он проделал с Ребеккой какую-то шутку!
— Шутку?
Им преградил дорогу йомен и спросил, есть ли у них оружие.