– Значит, и мои будет вести тоже? Жаль, что их у меня просто нет. – Как назло вырвалось это «жаль»!
Владимир както странно на нее посмотрел и сказал непонятную фразу:
– Ты еще успеешь.
Малиновский уехал поздно. В спальне в этот вечер Ленский впервые затеял с Анной выяснение отношений:
– Ты, я вижу, не такая уж ледяная? Что, не мерзла сегодня? Как же! Нам даже жарко стало!
– Да? Это не то, что ты ждал?
– Я видел фотографии твоего сбежавшего мужа, поинтересовался на всякий случай: а вдруг я хоть немного на него похож? Ведь ты изза него отравиться пыталась. Любовь, значит, была. Что ж, у тебя вкус не меняется.
– Постоянство – признак ума.
– Ты мне цитатами зубы не заговаривай – не пройдет. К тому же я злой сегодня. Раздевайся.
– Так сразу?
– Я тебя хочу, ты сегодня не отмороженная, как обычно, а нормальная баба. Давай снимай это дорогое барахло, – он показал пальцем на ее бюстгальтер, выглядывающий изпод кружев пеньюара. – Ты сейчас мужика хочешь, и тебе все равно, кто это будет, я хочу воспользоваться моментом.
Анна не успела даже охнуть. Не дожидаясь, пока она разденется, он сам стянул с нее пеньюар, белье и повалил на кровать. Ей действительно хотелось мужчину. Ленский и здесь оказался прав, Анна испытывала приятное возбуждение. Закрывала глаза и видела лицо Малиновского. Представляла, что лежит с ним в постели и вся горит оттого, что его руки гладят ее тело, а губы целуют.
Ленский еще говорил, что этого не случится! Что никогда ей не почувствовать, как внутри все мгновенно сжимается в комок от сладкого спазма, будто там в самом конце фейерверка взорвалась большая и яркая ракета, рассыпав целый веер разноцветных огней, а потом наступило расслабление и полное блаженство. Только бы он не понял, откуда это взялось!
Потом оба никак не могли успокоиться и уснуть, лежали, боясь посмотреть друг другу в лицо. Наконец Ленский не выдержал:
– Похоже, мне придется доплачивать Денису за то, что одно его присутствие возбуждает мою бабу. Может, пригласим его к нам в постель?
Разве можно от него хоть чтонибудь скрыть?! Анне было стыдно, она решила перейти в атаку. Правильно говорят, что нападение – это лучшая защита.
– Так и знала, что ты скажешь какуюнибудь гадость!
– А что, я должен молчать за свои же деньги?
– Слушай, а если я с ним действительно пересплю, ты что, убьешь нас обоих или пытку крутую придумаешь, как там у вас, у мафиози, принято?
– Ну, вопервых, я не мафиози, я только отмываю их деньги. Вовторых, Денис не дурак, у него таких, как ты, вагон и маленькая тележка, и ты его никогда не уложишь в постель. Там бывали такие шикарные бабы, до которых тебе далеко. Не надувай обиженно губки и не греми костями. Тоже мне, фотомодель! Не будет он изза тебя рисковать надежным источником дохода. Я его самый главный клиент. А втретьих, я таких, как ты, найду тот же вагон и маленькую тележку. Зачем я буду какието разборки устраивать? Не хочешь жить хорошо – будешь жить плохо. Вернешься в свою двухкомнатную халупу и пойдешь работать в магазин. Сама смотри, тебе выбирать.
– Чего ж ты тогда бесишься? Бери тележку, иди нагружай. Таких, как я.
– Да сам не знаю, чего бешусь. Психология – штука тонкая. К тому же мне сегодня понравилось, как мы друг друга любили, можно и повторить. Я завтра, пожалуй, снова приглашу на ужин Дениса. А что? Неплохая мысль!
Анна поняла, что он откровенно издевается, и молча отвернулась к стене. Сама не заметила, как заснула. А Ленский еще долго лежал без сна, смотрел в потолок и думал, думал, думал…
Малиновский стал появляться в их доме часто, гораздо чаще, чем другие «нужные люди». Этих Анна просто терпеть не могла, особенно «крышу». От «крыши» чаще всего приезжали два мужика, почемуто всегда одетые в черное. Черные джинсы, черные футболки, в прохладную погоду черная кожа. Один был ужасно толстый, пузатый и вечно лез к ней с пошлыми комплиментами, второй же, напротив, симпатичный смуглый молодой парень. Черное ему не шло, он казался еще темнее лицом, и зачем он одевается и делает все так же, как пузатый, Анна не могла понять. Этих она только встречала, в разговоры не лезла, за столом никогда не оставалась. Но всей кожей чувствовала, что между ними и Ленским существует какоето напряжение. Временами тот просто заставлял себя общаться с этими людми, это бросалось в глаза, и Анне приходилось любезностями както сглаживать ситуацию.
Вот с Малиновским всем было легко и просто. Анна была уверена, что любая женщина, увидев Дениса в детстве, тут же восклицала: «Какой красивый мальчик!» Мальчик давно вырос, и теперь его ослепительная улыбка освещала особняк Ленского чуть ли не каждый вечер. С Анной он был любезен, но осторожен, здесь Ленский, как всегда, оказался прав. Анна понимала, что нисколько не влюблена в Малиновского, но тем не менее даже от легкого прикосновения его руки мурашки пробегали по коже и начинала сладко кружиться голова. Порой ей казалось, что Ленский нарочно сводит их с Денисом, ставя какието свои психологические эксперименты. Она стискивала зубы и терпела, говорила глупости и колкости, появлялась перед обоими мужчинами неприбранная, в халате и упрямо делала вид, что Малиновский ей безразличен.