Много раз Энн репетировала свою речь, но в этот момент она забыла все заготовленные фразы и сказала просто:
— Я жду ребенка.
Мэтью, прищурившись, окинул взглядом ее фигуру.
— Мои поздравления, — холодно сказал он. — Но почему ты говоришь об этом мне? Я думаю, эта новость представляет больший интерес для отца ребенка.
— Я говорю тебе, потому что ты — мой муж, — растерянно сказала Энн.
— Лучше бы ты помнила об этом в других ситуациях.
Энн с достоинством, на какое только была способна в этот момент, подняла голову.
— Я понимаю, что не могу больше оставаться твоей женой и должна покинуть тебя, чтобы родить ребенка в другом месте.
— Ты правильно поняла, что я не потерплю незаконнорожденного под своей крышей, — подтвердил Мэтью. — Однако я не хочу никакого скандала: ты моя жена и останешься моей женой.
— Тогда я не понимаю, чего ты хочешь от меня.
— Все очень просто. Ты уедешь, чтобы тайно родить ребенка. После его рождения ты устроишь так, чтобы о нем заботились, а сама вернешься сюда. Все можно легко организовать. В последнее время у тебя неважный вид, поэтому будет вполне естественно, что ты поедешь на время к морю, чтобы поправить здоровье.
— Что ты имеешь в виду, — дрогнувшим голосом спросила Энн, — говоря, «чтобы о нем заботились»?
— Я думаю, это ясно. В такой ситуации о ребенке должен заботиться его отец.
— Ты хочешь, чтобы я рассталась с моим малышом, — воскликнула Энн. — Чтобы я отдала свою кровь и плоть и никогда больше не виделась с ним?
— Если ты хочешь представить все так трагически, то да, я этого хочу.
Энн почувствовала, что теряет сознание. В ужасе от решения Мэтью, она все же знала, что бессильна помешать ему.
— Я думаю, ты не будешь возражать, если Филип поедет со мной к морю.
— Непременно возьми мальчика с собой, — безразличным тоном произнес Мэтью. — Его будущее мало заботит меня, потому что я думаю, что он мой ребенок не более чем тот, которого ты сейчас носишь.
Холод его слов пронизал Энн; ей показалось, что она оледенела.
— Неужели ты думаешь, что Джон — отец Филипа? — в ужасе воскликнула она. — Нет, Мэтью, Филип — твой сын. Твой! Твой! Джон и я… это было только один раз, Мэтью. Только один раз, потому что ты вконец меня расстроил и я была так несчастна.
— Ты рассчитываешь, что я в это поверю? При всех возможностях для измены, которые у тебя были?
— А чья вина в том, что у нас было слишком много таких возможностей? — не выдержала Энн. — Если бы ты чаще бывал дома и больше уделял мне внимания.
— Не пристало тебе, Энн, обвинять других за слабости собственной плоти. — И Мэтью направился к двери.
— Ты бесчеловечен, — с отчаянием произнесла Энн. — Ты просто бесчеловечен.
Мэтью помедлил у двери.
— Напротив, Энн, — тихо сказал он, — возможно, я гораздо человечнее, чем ты думаешь.
За все эти месяцы Корт ни разу не появился в доме Брайтов. И ни разу не притронулся к спиртному. Получив записку Энн, он забеспокоился, и у него возникло острое желание найти утешение в вине. Однако, он поборол его и предстал перед Энн абсолютно трезвым и серьезным.
Его реакция на известие о ребенке была совсем иной, чем предполагала Энн.
— Ты уверена, что это мой ребенок? — спросил он, и его лицо осветилось радостной улыбкой. — Это самая чудесная новость для меня! — Потом улыбка пропала так же внезапно, как и появилась. — Но похоже тебя это не радует, — заметил он. — Мэтью признает ребенка своим?
Энн покачала головой и объяснила, чего требует от нее Мэтью.
Корт почувствовал, как нарастающее волнение охватывает его. Ему показалось, будто все тропинки, по которым он шел, все сомнения и разочарования прошедших лет вели его к этому моменту.
Он взял руки Энн в свои и крепко сжал их.
— Я возьму ребенка, — сказал он. — Прошу тебя, Энн, позволь мне забрать ребенка! Если я его отец, то это моя обязанность заботиться о нем.
Энн взглянула на его взволнованное лицо, и у нее стало легче на сердце. Страх и горечь от предстоящего расставания с ребенком не уменьшились, но такое решение проблемы, которая терзала ее день и ночь, было настоящим облегчением. Как странно, думала она, видя радость в его глазах, что греховный поступок, принесший ей такое суровое наказание, станет его спасением.
— Ты можешь поехать в Кейптаун, — продолжал Корт, — и снять там дом. Я оплачу все расходы. Попроси Джеймсона рекомендовать тебе хорошего и надежного врача, чтобы ему можно было доверять. Возьми с собой только Филипа и Генриетту; остальных слуг наймешь на месте. Я приеду в Кейптаун в апреле и останусь с тобой до тех пор, пока ребенок не родится.