— Абсолютно уверен, что вам пришлось это сделать, — саркастически произнес Мэтью. — А что на это скажет Николас?
Лора не поняла его намека и удивленно посмотрела на него.
— К лорду Николасу это не имеет никакого отношения. Я пообещала, что спрошу у вас, нельзя ли получать немного овощей для супа из огорода компании.
— Я думаю, можно. Я попрошу Родса.
— И я пообещала, что мы покажем пример и сами будем брать у них этот суп.
— Хорошо, если вы настаиваете.
— Но это еще не все. — Лора собралась с духом. — Я сказала, что вы лично будете помогать разливать суп, по крайней мере в первый день, что будет гарантией его качества и вкуса.
— Вы хотите, чтобы я стоял у котла и черпал ковшом суп?
— Да. Прошу вас!
— А вы уверены, что не хотите, чтобы я чистил картофель или резал мясо?
— В этом нет необходимости.
— Я счастлив это слышать. Хорошо, мисс Воэн, скажете мне когда и куда явиться, и я буду там. — Выражение его лица вдруг смягчилось. Он достал из кармана небольшой мешочек и вынул из него прекрасный алмаз грушевидной формы. — Я был прав, — сказал он, задумчиво глядя на камень. — Колесо сделало полный круг. Сколько лет прошло с тех пор, как я ел обед за три пенса?
Он спрятал алмаз в карман и посмотрел на Лору.
— Вы, кажется, расширяете круг своих знакомых, — заметил он.
— Я встречаюсь со многими людьми в очередях за продуктами и карточками, — ответила Лора, — и, естественно, мы разговариваем, чтобы скоротать время. Я заметила одну очень интересную вещь.
— Какую же?
— Я ни разу не слышала, чтобы хоть один человек предложил сдаться!
«Длинный Сесил», к общему восторгу, имел небывалый успех. После нескольких пристрелочных выстрелов он бил настолько точно, что выгнал буров с промежуточной позиции в двух милях от города, а затем послал серию «приветов из Кимберли» в лагерь Камферс-Дам. Успешные действия артиллерии в сочетании с отсутствием потерь значительно подняли настроение горожан. Разговоры о мастерстве Джорджа Лабрама звучали повсюду. В Кимберли укоренилось мнение, что надо меньше полагаться на силы освобождения и больше верить в свою собственную способность прорвать блокаду.
Однако, эта вновь обретенная уверенность в себе была подорвана в ночь на среду 24 января.
Лора проснулась среди ночи от звуков, которые сначала приняла за раскаты грома. Она лежала в темноте и прислушивалась. Потом она поняла, что это не гром, а артиллерийская стрельба, сопровождавшаяся свистом и разрывами снарядов. И эти снаряды взрывались один за другим прямо на улицах города.
Даже не подумав набросить халат, Лора выбежала через парадную дверь на дорогу. Ночной покой города был нарушен грохотом взрывов и испуганными криками жителей. Прямо над ее головой просвистел снаряд и упал на крышу дома напротив. Раздался громкий взрыв.
Вдруг чьи-то сильные руки схватили Лору сзади и унесли назад в дом. Мэтью поставил ее на пол и хорошенько встряхнул.
— Я не думал, что нужно предупреждать вас не покидать дом, — сердито сказал он. — Я думал, что в вас есть хоть немного здравого смысла.
Лора была в полной растерянности. Внезапный обстрел среди ночи было чем-то нереальным.
— Что происходит?
— Буры открыли огонь почти из всех орудий, которые они имеют. Да, почти из всех.
— Что вы имеете в виду, говоря «почти»?
— Мы знаем, что они доставили под Кимберли «Длинного Тома». И немецких офицеров для стрельбы из него. Вероятно, опытом немцев и объясняется то, что их прицел стал значительно точнее.
— Но ведь они еще не применили большую пушку?
— Нет.
— А как мы узнаем, когда они это сделают?
— Уж об этом-то мы непременно узнаем, — мрачно сказал он.
— Миранда. — Лора наконец обрела способность мыслить здраво. — Я должна пойти к ней.
— Она спокойно спит; это меня радует.
А меня — нет, хотела сказать Лора. Его слова только подтверждали ее худшие опасения. Никто не мог бы спать при таком грохоте.
— Николас пошел успокоить слуг. Я пойду посмотрю, не нужна ли помощь в доме напротив. Оставайтесь здесь.
Он исчез за дверью. Лора стояла, прижавшись носом к стеклу и не отходила от окна, пока не увидела, что Мэтью бежит назад через улицу. Потом она увидела выражение его лица.
— Мертва! — Его голос звучал глухо от сдерживаемой ярости и печали. — Эти негодяи убили молодую девушку, нашу соседку. Сколько ей было лет? Не больше семнадцати? Убита прямо в собственной постели! Клянусь Богом, они за все заплатят!
Лора почувствовала, что бледнеет, и ей пришлось схватиться за спинку стула.