— Как вас зовут? — спросил Мэтью, но дети смотрели на него с недоумением.
— Wat is jou naam? — по-голландски повторил кто-то из старателей.
— Алида, — ответила девочка, — и Даниэль.
У нее на руках были заметны синяки, и шрам на щеке был явно не результатом аварии фургона. Мэтью сурово нахмурился. Значит, Стейн не только держит детей фактически пленниками в духоте закрытой повозки, но и бьет их.
В этот момент к ним подошел Стейн.
— Klim in die wa! — приказал он, и дети послушно вернулись на свое привычное место в фургоне.
Маленькие черные глазки Стейна с нескрываемой ненавистью посмотрели на Мэтью.
— Проклятый англичанин! — прошипел он. — Не думай, что я забуду посчитаться с тобой. А пока держись подальше от меня и моих детей.
— Кажется, он думает, что это я снял штифты с его колес, — сказал потом Мэтью Виллему.
— Не стоит о нем думать, — успокоил его Виллем. — Забудь о нем!
— Ты прав, — согласился Мэтью, — но этих несчастных, забитых созданий забыть не так-то просто.
Его взгляд остановился на Марте, которая стояла у костра, молча глядя на едва видимый силуэт фургонами Стейна. Как обычно, там ничего нельзя было разглядеть.
Страдание на лице Марты омрачило этот вечер, который мог бы стать веселым. Это был их последний привал — завтра они должны были достичь реки Вааль.
Глава четвертая
Дорога взбиралась на холм, закрывающий долину внизу. Мэтью уже не мог сдержать своего возбуждения и, спрыгнув с повозки, побежал на вершину холма, чтобы впервые взглянуть на алмазные копи Пнеля.
Внизу расстилалась широкая река, неторопливо несущая свои мутные воды, по обоим берегам которой виднелись палатки, фургоны и хрупкие конструкции из оцинкованного железа. Вокруг царила невероятная суета: десять тысяч старателей копали свои участки и казалось, что в этот день все они были в Пнеле. Пораженный этим зрелищем, Мэтью видел лишь непрерывное движение, адский шум и пыль столбом; люди и животные спешили, перетаскивая к реке и обратно грунт, бочки и ведра с водой или доставляя на различные участки провизию и инструменты. Люди кричали, собаки лаяли, волы мычали, с участков у реки доносился скрежет лопат, ломов и тачек, а над всем этим разносился шуршащий звук промываемой породы. В воде жизнь кипела так же, как на суше: там стирали одежду или купались.
— Кажется, мы прибыли вовремя, — радостно крикнул Мэтью Виллему. — Здесь еще есть алмазы!
— Да, — с некоторым сомнением согласился Виллем. Он разглядывал группу старателей, чья потрепанная одежда и разочарование на лицах явно свидетельствовали об отсутствии успеха. — Но вот они не нашли похоже ни одного.
— Они, наверное, не могут отличить алмаз от стекляшки, — презрительно бросил Мэтью, оглядывая окружающим пейзаж, уверенный, что сам он гораздо лучше разбирается в этом. Наконец-то он на месте после многих месяцев утомительного путешествия, и ему не терпелось сразу начать копать. У него было ощущение, что земля под его ногами просто напичкана алмазами, которые ждут его. Но окружающий хаос несколько обескураживал его — здесь не было видно какого-либо центра, городского поселения или официальной организации. — Куда нам идти, Виллем? Что мы должны делать? Как нам купить заявочный участок и начать работать?
Но Виллем, привыкший к тишине и спокойствию своей удаленной фермы, растерялся даже больше, чем Мэтью. Он молча покачал головой и сосредоточенно занялся своей повозкой.
— Говорят, что Пнель и Клипдрифт — самые богатые месторождения, — заявил Мэтью. — Нам надо остановиться на одном из них. Но на каком? — Он опять посмотрел на копошащихся людей и растерянное выражение на лице своего спутника. — Клипдрифт! — решил он. Там, возможно спокойнее; во всяком случае народу там не больше, чем здесь!
Но выяснилось, что Клипдрифт ничем не отличается от своего соседа по другую сторону реки, и вряд ли стоило переправляться через реку, но зато Мэтью узнал, где продают лицензии на добычу алмазов.
— Они действительны только один месяц, — сообщил он Виллему, — но алмазы, которые мы найдем, позволят нам внести плату за следующий, и у нас еще останутся деньги!
Виллем с надеждой посмотрел на вереницу фургонов, стоявших на окраине лагеря.
— Я думаю, — сказал он, — мне лучше сходить к своим и узнать у них, что я должен делать.
— Хорошая идея! А я пойду на берег и куплю участок.
Однако скоро он понял, что купить участок не так просто. Весь день Мэтью ходил от одного участка к другому, от одного лагеря к другому. Странные у них были названия: «Дзинь-дзинь», «Дерево Вальдека», «Холм бедняка» и «Лунный тростник». Нигде не только не продавались участки, но Мэтью к тому же встречали потоком оскорблений; позднее он понял, что когда он приближался к участкам, старатели думали, что он хочет украсть их алмазы.