— Я поеду в Десборо, — сказал Фредди жене после ленча. — Твой отец продает верховую лошадь.
Больше не продает, подумал Мэтью. Герцогу нет надобности продавать лошадь; вместо этого он уже продал дочь. Однако он промолчал, наблюдая, как Фредди уезжает на весьма полезную для него встречу.
Потом он повернулся к Изабель с самой соблазнительной своей улыбкой.
— Кажется, собирается дождь, и мы совсем одни. Как мы скоротаем вечер?
Он протянул руку и погладил ее по щеке. Изабель взяла его руку и крепче прижала к своей гладкой коже.
— Разве не этого момента мы ждали с тех пор, как ты приехал сюда, и мы увидели друг друга в первый раз? — спросила она дрогнувшим голосом.
— Не совсем в первый, Изабель. Мы ведь были и прежде знакомы, или ты забыла?
— Нет, не забыла, но тогда я была совсем ребенком. Сейчас я женщина, с желаниями настоящей женщины и женским телом, которым я знаю, как пользоваться.
Она наклонилась к нему, он грубовато привлек ее к себе и поцеловал долгим и жарким поцелуем.
— Отпусти свою горничную, — прошептал он, целуя ее в шею. — Я приду к тебе через десять минут. Сначала мне надо убрать ожерелье.
— Для кого оно предназначено?
Мэтью снова поцеловал ее.
— Для женщины, которую я выбрал, — ответил он и посмотрел на нее с любовью, желанием, страстью и обещанием во взгляде.
Изабель поспешила к себе в комнату и быстро сбросила с себя одежду. Она посмотрела в зеркало на свое обнаженное тело — Мэтью не найдет в нем изъяна — и завернулась в черный шелковый пеньюар, подчеркивающий каждую линию ее тела. Тут дверь отворилась, и Мэтью вошел, закрыл за собой дверь и прислонился к ней, сложив руки на груди.
Он медленно окинул взглядом комнату, задержав его на огромной кровати под бледно-голубым покрывалом, потом взглянул на Изабель. Его прищуренные, полу-прикрытые веками глаза излучали такой магнетизм, что Изабель задрожала. Она обвила его руками, прижалась к нему всем телом, стараясь быть как можно ближе. Его руки обняли ее, ощупывая ее тело под тонким шелком; они ласкали ее груди, спину и ягодицы до тех пор, пока вспыхнувшее в ней желание не стало просто невыносимым. Он распахнул пеньюар и провел рукой у нее между ног, и она прижалась к нему, ожидая продолжения.
Мэтью же отстранился.
— Сними пеньюар, — велел он, — и повернись, медленно, кругом. Я хочу посмотреть на тебя.
Изабель с гордым видом сделала так, как ее просили. Черный шелк упал к ее ногам, открыв мраморную белизну ее тела. Поворачиваясь, она подняла руки и распустила свои шикарные волосы, и они рассыпались у нее по плечам. Потом она вновь встала к нему лицом и протянула ему руку, приглашая в постель.
Но выражение лица Мэтью уже изменилось. Он равнодушно смотрел на нее, и его губы кривились в циничной улыбке:
— Спасибо за приглашение, Изабель, — сказал он, зевая, — но сегодня у меня нет настроения. Видишь ли, кажется, я не чувствую должного… энтузиазма.
Обида, разочарование и отчаяние охватили ее. Вдруг она осознала, как глупо выглядит обнаженной, и быстро подняла с полу одежду.
— Как ты посмел! — бросила она. — Как ты посмел пробудить во мне желание и так бесцеремонно отбросить в сторону!
— Действительно, как! — он рассмеялся. — Ну, Изабель, тебе должно быть известно, что это ты показала мне, как это делается.
— А ожерелье, ты собирался подарить мне ожерелье!
— Ничего подобного. Ожерелье предназначено для дамы, которую я выбрал. Для моей невесты. — Он многозначительно помедлил. — Для твоей сестры Энн.
— Энн! — вскрикнула Изабель. — Ты собираешься жениться на Энн! — Ревность пронзила ее, как нож, когда она представила себе, как ее маленькая сестричка будет носить ожерелье и ложиться в постель с этим роскошным насмешливым мужчиной. Она бросилась на него с кулаками, но Мэтью уже закрыл за собой дверь.
— Этому браку надо помешать! — набросилась на Фредди Изабель, когда он вернулся с этой же новостью из Десборо. — Он не может жениться на этой девчонке!
— Ты сама хочешь получить это ожерелье, не так ли?
— Конечно, нет.
— Да, хочешь, и я тебя не осуждаю. Очень красивая безделушка, действительно очень красивая. Я бы тоже не отказался получить какие-нибудь камешки с его алмазных рудников. Знаешь, мне пришла в голову мысль, что пока у Мэтью нет жены и наследников, я являюсь его ближайшим родственником.