Я знал, что моя улыбка была мрачной и сильной, когда я снова вошел в нее, и моя хватка на ее горле усилилась еще немного. Я просунул свой член до упора, пока моя толстая длина полностью не оказалась внутри нее, и я дал ей время передумать.
Когда ее губы приоткрылись в стоне чистой потребности, моя улыбка потемнела еще больше, и я начал двигаться.
Ее ноги обвились вокруг моей спины, ее высокие каблуки врезались мне в позвоночник, когда я жестко трахал ее, и она поощряла меня двигаться еще жестче.
Моя хватка на ее горле была достаточно крепкой, чтобы вызвать трепет, но не настолько, чтобы прервать ее прерывистое дыхание, вырывавшееся у нее из губ при каждом глубоком толчке, который я делал в ее тело.
Я продолжал двигаться, сильнее и сильнее, пока, наконец, она не вскрикнула, и ее киска не сжала меня так крепко, что я с проклятием последовал за ней в забытье, когда чистое, ослепляющее наслаждение пронзило меня, и я рухнул на нее сверху, чтобы слизать этот чертовски прекрасный звук, сорвавшийся с ее губ.
Напряжение стекало с моего тела, как дождь с грозовой тучи, и бешеный темп нашего траха растворился в этом глубоком и пожирающем душу поцелуе, из-за которого мне никогда не хотелось выныривать, чтобы глотнуть воздуха.
Ее язык танцевал с моим, и я поглаживал ее плоть, перекатываясь на бок и разворачивая ее так, чтобы я мог ослабить веревку на ее запястьях.
Я покрывал поцелуями ее шею, грудь и следы укусов, которые я оставил на ее бедрах. Каждую отметину и синяк, которые я оставлял на ее коже, успокаивал и ласкал, когда она переводила дыхание и запускала пальцы в мои волосы.
К тому времени, как я снова вернулся к ее губам, она улыбалась, ее глаза были прикрыты от желания поспать, а пальцы водили по татуировке дьявола у меня на груди.
— Ты действительно животное, Киан Роско, — выдохнула она с улыбкой, которая сказала мне, насколько она была рада узнать, что я не был полон дерьма.
— Я такой, каким ты хочешь меня видеть, детка, — ответил я, снова целуя ее. — До тех пор, пока ты хочешь, чтобы я был им.
Мы вернулись в Еверлейк-Преп следующим вечером, и у меня голова шла кругом от всего, что я узнала о семье Киана. Теперь я понимала его лучше, и я была настолько далека от того, что я предполагала о нем, что это заставляло меня чувствовать себя дерьмово. Я думала, что он просто еще один богатый мальчик с комплексом бога, который командует в этой школе и расправляется со всеми, кто встает у него на пути. Но это было не так. Во всяком случае, не совсем так. Киан был в основе своей хорошим человеком. Его решения определялись моралью. Те, кого он наказывал, заслуживали этого. Это не было черно-белым, но это была его правда. Его жажда крови и мести была порождена жизнью, которую он вел со своей семьей, но он обращал эту агрессию на достойных жертв или на тех, кто осмеливался бросить ему вызов в честном бою.
Он не был демоном, которым я всегда его считала, он был темным ангелом без бога. Линчевателем, который отвечал кровью на кровь. Но проблема была в том, что он наказывал и себя тоже. Он наказывал себя за то, что родился от О'Брайенов. Он наказывал себя за все плохое, что натворил, прежде чем осмелился покинуть их. Теперь я видела эту ненависть к самому себе ясно как день. Он считал себя ничтожеством, недостойным любви, потому что ему никогда не предлагали ее люди, которые должны были предлагать ее безоговорочно. Киан Роско не соответствовал имени, которым они хотели его заклеймить. Но чего он не понимал, так это того, что это было потому, что он был лучше их. Что в моих глазах он стоит гораздо больше, чем любой из этих гангстеров.
Я крепче обняла Киана за талию, когда он припарковал свой мотоцикл и заглушил двигатель. Сэйнт купил мне новую одежду из кожы несколько недель назад, так что на самом деле мне не было холодно, но теперь в моем сердце поселился холод, который, казалось, никогда не исчезнет с тех пор, как я потеряла папу.
Киан снял шлем, и я отпустила его, сделав то же самое, когда соскользнула с мотоцикла. Он взял его у меня, повесил вместе со своим на руль, и мы направились по дорожке к главным воротам. Он настоял на том, чтобы понести обе наши сумки, и я позволила ему, потому что видела в нем потребность сделать это за меня. Его рука коснулась моей, пока мы шли, затем он взял ее в свою хватку, собственнически сжимая.
Он уверенно подвел меня к воротам, ухмыльнулся дежурному охраннику, и тот быстро впустил нас, пробормотав приветствие. Киан тащил меня по гравийной дорожке в сторону Аспен-Холлс, моросящий дождь заставлял капли прилипать к моим волосам, пока мы двигались.