В поисках продовольствия отряды графа де Бюсси вынуждены были все дальше и дальше отъезжать от Анжера, а доведенные до отчаяния крестьяне все чаще хватались за вилы и ножи. Жители Анжера, вначале с восторгом встретившие принца, все чаще начинали ворчать и втихомолку славить короля. Даже свита герцога, включая неустрашимого Бюсси, все чаще вздыхала о Париже, вспоминала фрейлин королевы-матери, королевские охоты и балы. Было о чем задуматься.
Когда Луиза де Коэтиви предстала перед принцем, его высочество уже вполне созрел для возвращения в Париж. Франсуа не мог найти лишь достойную причину, способную скрасить бесславное возращение. Узнав от Луизы о ссоре старшего брата с принцем Релинген, Франсуа одновременно обрадовался и опечалился. Приятно найти основание для продолжение мятежа, но что делать с этим основанием, если на мятеж нет средств?! Оставалось превратить причину для войны в причину для заключения мира. Он вернется к королю не как неудачник, а как верный брат, решивший отбросить личные интересы, дабы поддержать его величество в трудные времена. Как полагал Франсуа, за такое возвращение он сможет просить у брата многое -- деньги, титулы и владения, получив же деньги и владения, всегда сможет отстоять свои права.
Графиня де Коэтиви была разочарована. Франсуа-проситель меньше всего способен был оправдать ее надежды, и Луиза презрительно сморщила нос:
-- Вот как, мой принц, вы готовы простить вашему брату все оскорбления? Даже то, что он посягнул на ваше наследство, вступив в незаконный брак?
-- Приходится, раз сундуки пусты, -- с не меньшей язвительностью отвечал принц. -- Или вы готовы пожертвовать на мое дело Вилландри?
Под насмешливым взглядом Франсуа Луиза смутилась. Следовало немедленно что-то сказать, пока принц не принялся высмеивать ее в компании Бюсси и прочих острословов.
-- Если бы мое Вилландри могло спасти ваше высочество, я бы немедленно отдала его вам, -- провозгласила графиня, -- но, к сожалению, этот дар не заполнит ваши сундуки. Вам нужно нечто большее. Вы сеньор нескольких крупных герцогств, не считая владений поменьше, так почему бы вам не взять под опеку оставшихся в ваших землях сирот?
-- Да вы с ума сошли, Луиза?! -- возмутился принц. -- К чему мне такая обуза?
-- О, ваше высочество, вы неправильно меня поняли, -- торопливо заговорила графиня. -- Эти злосчастные войны оставили столько сирот, что как сеньор Алансона, Анжу, Турени, Эвре, Шато-Тьерри, Манта и Бофора, вы просто обязаны позаботиться о своих осиротевших вассалах. Тогда, как опекун, вы получите право распоряжаться имуществом бедняжек. Не думаю, что кто-то дерзнет спрашивать с вас отчет за опеку. Заполнив же свои сундуки, вы не будете зависеть от прихотей брата. Только это я и имела в виду, а вовсе не желание обременить вас новыми заботами и денежными тратами.
Франсуа на мгновение задумался, а затем улыбнулся. Идея была неплоха, а найти применение имуществу опекаемых он всегда сможет. Оставалось только решить, что делать с самими сиротами.
-- А зачем с ними что-то делать, мой принц? -- пожала плечами Луиза. -- Девчонок вполне можно будет отправить в монастыри... до самого совершеннолетия... или навсегда... Мальчишек на службу -- в пажи или ваши войска. Это немалая честь -- служить наследнику престола. И, кстати, Франсуа, разрешите для меня одну маленькую загадку, почему вы, дофин Французского королевства, называете себя просто герцогом Алансонским? Подобный титул подходит представителю младшей ветви рода, но не наследнику престола. Покуда вы именуете себя столь просто, ваш брат и его советники то и дело забывают о ваших правах. Так примите имя сеньора Анжу, напомните всем, что наследник французского престола заслуживает почтения и уважения.