-- Вот поэтому я служу в армии, а не при дворе, -- задумчиво сообщил капитан мальчишке.
-- Я тоже пойду в армию, -- обрадовался Ален. -- Как мой крестный и вы, сударь. Только сначала вырасту, -- после некоторых раздумий добавил он.
Шевалье де Бретей покачал головой -- армия для бастарда была ничуть не лучшим местом, чем двор. Но не вечно же принц Релинген будет пребывать в изгнании?!
-- ... Вот в старые времена, все было совсем не так, -- болтал Ален, и шевалье Александр понял, что, задумавшись об армии, бастардах и изгнании принца, пропустил изрядный кусок из речи мальчишки. -- Я читал в книжках, -- похвастал паж. -- Тогда дворяне были воинами, а вовсе не лакеями.
-- Но у твоего крестного тоже были пажи, -- возразил капитан. -- А Можирон таскал за твоим крестным бумагу и карандаши.
Мальчишка споткнулся.
-- Тогда почему он оскорбляет моего крестного? -- с обидой спросил паж. -- Он все время смеется надо мной... говорит, что я крестник труса. А это неправда -- принц Релинген ничего не боится!
-- А ты не плач, ты сам над ним смейся. Придумай забавный стишок на мотив модной песенки... Ты же умеешь сочинять стихи?
-- Про ласточек... и розы, -- растерялся Ален. -- Это возвышенно и... дамам нравится...
Александр ошарашено остановился, но быстро пришел в себя.
-- Если умеешь сочинять возвышенные стихи, значит сможешь сочинить и смешные, -- заявил капитан. -- Это как плавание. Если плаваешь, то плаваешь везде...
-- А я не умею плавать, -- признался мальчик. -- Но я научусь, -- поспешил пообещать он, уловив молчаливое неодобрение собеседника. -- Слово чести!
-- Отлично, -- кивнул шевалье де Бретей. -- Стихи это тоже просто. Главное -- соблюдать размер, рифму и помнить, о чем ты собираешься говорить. Вот, к примеру, хорошая тема: маркиз де Можирон похож на лягушку -- такой же зеленый, кривоногий и так же громко квакает.
-- А разве лягушки громко квакают? -- удивился паж.
-- Еще как, -- воскликнул шевалье Александр. -- Это много хуже пушечной канонады -- пушки спать не мешают, а вот лягушки -- сколько угодно.
-- Я попробую, -- неуверенно проговорил шевалье де Шервилер.
-- Ты не пробуй, ты сочиняй, -- возразил Бретей. -- Хочешь, начало?
Однажды летом по утру --
А Лувр встает так рано --
Лягушки встретились в саду,
Ведь берег Сены рядом.
Ален хихикнул:
-- А зачем им собираться в саду?
-- Чтобы посплетничать о своем родиче маркизе де Можироне, -- пояснил Александр.
И стали дружно рассуждать --
А Лувр внимал им...
Капитан задумался.
-- ...рьяно! -- подсказал Ален.
-- А Лувр внимал им рьяно, -- согласился Александр. -- И Можирона поминать...
-- Коль родич вылез в фавор! -- выкрикнул паж.
Сочинители расхохотались.
-- Неплохо, -- похвалил Александр, отсмеявшись. -- Теперь давай третий куплет. И постарайся, чтобы каждая вторая строчка упоминала Лувр, и чтобы из этих строк можно было сложить отдельное стихотворение.
Юноша и мальчик шли по переходу, распевая на ходу рождавшуюся дразнилку, хохоча во все горло, забыв обо всем на свете. Шевалье Александр, уже давно так много и легко не смеявшийся, больше не походил на сурового офицера, на язвительного придворного, ловким словцом срезавшего королевских фаворитов, даже на юного пажа, вечно снующего по коридорам Лувра в заботах и хлопотах. Более всего шевалье де Бретей был похож на мальчишку-школяра, вырвавшегося на каникулы. В какой-то миг юный офицер с удивлением почувствовал, что впадает в детство, но почти сразу убедил себя, что коль скоро его детство оказалось прерванным слишком рано, он имеет право ненадолго в него вернуться. Ален не думал ни о чем -- он был счастлив.