Он успел пройти три шага. А потом принц громко, ясно, так, что услышали все вокруг, крикнул:
– Вот он! Разрушитель, приспешник Освальда! Хватайте его! Он укрывался среди нас, как волк среди овец, но теперь разоблачен!
Любовь принца к пышным выступлениям дала Генри несколько секунд, он бросился прочь, но сбежать в толпе не так просто, и скоро кто-то прыгнул ему на спину, сбивая с ног.
На этот раз посланники учли все прошлые ошибки: сразу выкрутили ему руки назад и связали шарфом. Генри брыкался так, что почти смог освободиться, но тут кто-то ударил его кулаком по лицу, и Генри завалился назад, сам не веря, что мог так попасться. Похоже, за время похода он ослабел сильнее, чем думал.
Дальнейшее Генри слышал плохо – слишком звенело в ушах. По толпе летели знакомые злобные крики, принц громко обещал, что разрушитель скоро увидит быстроту и мощь королевского правосудия, а Олдус повторял, что Генри не виноват и король во всем разберется, как только они все дойдут до дворца.
До этой секунды Генри боялся не то чтобы в полную силу – так, еще одна передряга, из которой он как-нибудь выберется, – но тут его будто окатило ледяной водой.
– Нет! – крикнул он так, что чуть голос не сорвал. – Мне нельзя во дворец!
Генри надеялся, что Олдус поймет и остановит все это, но тут посланникам, кажется, надоело слушать крики, и они заткнули Генри рот его же шарфом.
К тому времени, как Генри дотащили до обугленной стены, он исчерпал все приемы драки без рук и просто обвис, делая вид, что потерял сознание. Теперь посланникам нужно было кучу сил тратить на то, чтобы он не упал на землю. Генри надеялся, что их это вымотает, и тогда он, собрав все силы, попробует еще раз.
Поодаль от высоченных ворот в стене была деревянная дверь с зарешеченным окошком. Принц постучал. Из-за двери не раздалось ни звука, принц заколотил в нее с удвоенной силой, будто хотел сорвать зло на куске дерева, – и наконец окошко приоткрылось.
– Никаких поставок сегодня не ожидается, кого там принесло! – проворчали за дверью. – Вечер близко! Кто там?
– Тот, кого вы три дня искали. – Принц шагнул ближе к двери. – Я здесь, цел и невредим. И с прекрасными вестями для отца.
– Ваше высочество! – испуганно пробормотали за дверью. – А почему вы снаружи, а не внутри?
Лицо у принца вытянулось.
– Меня что, никто не искал? Так, давайте вы сначала откроете, а потом обсудим вашу преступную халатность, – проговорил он, нетерпеливо барабаня пальцами по двери.
Наступление быстрого и мощного правосудия несколько затягивалось, и Генри решил: пора. Он рванулся, пытаясь освободиться, но посланники явно решили с ним не церемониться и ударили в живот. Теперь голос человека за дверью доносился до него будто из-под земли.
– В списке дел на день у меня нет такого приказа – пропустить ваше высочество. Мне надо спросить капитана второй дворцовой охраны, своего начальника. Как доложить?
– Принц с победой над врагом, с Сердцем волшебства и с плененным разрушителем, – дрожащим от злости голосом сказал принц. – Этого достаточно?
За дверью повисло молчание.
– У меня указаний на такой случай нет. Пойду спрошу.
– Стойте! – Принц запустил руку в карман, вытащил золотую монету и просунул между прутьями решетки. – Со мной будут еще пятеро, не обращайте на них внимания.
– Добро пожаловать во дворец, – быстро сказал охранник и посторонился, открывая дверь. Генри втолкнули внутрь, и шум площади остался позади.
За дверью была широкая арка глубиной шагов в десять – до этого Генри даже представить не мог, какая толстая стена у замка.
– Вы что, играли в «Слопай меня, великан»? – раздраженно спросил у кого-то принц.
– Никак нет, – нестройно ответили несколько голосов.
– А что это торчит из-под списка приказов, не фишки, случайно? – Принц сердито поворошил что-то на столе и повел за собой коня.
– Сейчас королевскую лестницу увидим, – тихо сказал один из посланников другому.
Генри понял, что, помимо него и двоих, держащих его за плечи, в дверь прошли только Олдус, принц и Агата, но сил на новую атаку у него не было.
За страшными стенами, как ни странно, была красота: сад с незнакомыми деревьями, а посреди него – широкая лестница из белого камня. Генри думал, что, если вообще не будет передвигать ногами, посланникам быстро надоест тащить его по лестнице. Но они так рвались наверх, что Генри за собой утянули в два счета и остановились только шестьдесят две белоснежные ступени спустя.