– Да, ваше высочество. – Голос у Олдуса окреп. – Она помогала избранному и расскажет вам, что… Правда, она не может говорить, мы не знаем почему. Но она доступными ей средствами объяснит…
– Она девчонка, – фыркнул принц. – Кто вообще слушает женщин? Тем более немых.
– Постойте! Есть еще юноша по имени Сван. Сын старейшины одной северной деревни. Он, правда, не слишком сообразительный, но он вам объяснит, что Генри…
– И это все? Вы, беглянка и какой-то деревенский олух? Я смотрю, ваш нелюдь набрал себе отличных помощников. Можете идти.
Олдус опустил голову, но не сдвинулся с места, и принц уже открыл рот, чтобы повторить приказ, но вдруг насторожился.
– Он здесь, верно? – протянул он. – Слушает нас.
– Нет, ваше высочество, он не…
Но принц про него будто забыл. Он положил ладонь на рукоять меча, оглядываясь, как охотник, который вышел на след дичи.
– А ну выходи! Я знаю: ты здесь! – Принц вглядывался в лес, но взгляд его скользил мимо места, где лежал Генри: уж что-что, а прятаться тот умел. – Сразимся по-честному, чудовище. Или боишься? Ну, трусливый зверь, выходи! Давай разберемся, кто тут герой.
Генри даже не двинулся – на глупые подначки он не велся. Если бы на месте принца был отец, он приставил бы меч к горлу Олдуса Прайда, и Генри сразу вышел бы и сделал все, что ему скажут. Но принцу это даже в голову не пришло, и Генри холодно подумал: «Не такой уж ты страшный, каким хочешь казаться».
Принц еще с минуту оглядывался, а потом выдохнул и разжал руку на мече.
– Приведите его. В глубине души вы и сами понимаете, что нельзя доверять тому, кто родился ущербным. Вы хоть немного, но боитесь его. И поэтому сделаете то, что я вам сказал. Верно? – Он улыбнулся, и Генри мучительно захотелось врезать кулаком по этому самодовольному лицу.
Олдуса, возможно, такое желание тоже посетило. Еще минуту он смотрел на принца в упор, а потом опустил голову.
– Слушаюсь, ваше высочество, – тихо сказал он.
Принц вытянул вперед руку, и Олдус, опустившись на колено, приложился к ней губами. А потом встал и побрел прочь, сгорбившись, будто собственный позвоночник весил теперь в три раза больше.
Генри двинулся следом. Подождал, пока Олдус, вяло раздвигая перед собой ветки, отойдет подальше, и вырос прямо перед ним. Минуту они стояли, глядя друг на друга, и у Олдуса был такой затравленный, обреченный вид, будто он думал, что Генри сейчас на него бросится.
– Вы слышали, – наконец сказал он, и это был не вопрос.
– Ну так исполняйте. Ведите меня к нему, пусть отхватит мне башку своим мечом. – Генри не собирался злиться, но все равно разозлился.
– Такого вы обо мне мнения? – Олдус бледно усмехнулся и шагнул ближе. – Генри, слушайте меня внимательно. – Он оглянулся. За деревьями вдалеке виднелся ярко-зеленый мундир. Принц ждал. – Это ведь Сердце волшебства у вас в сумке? Не представляю, где вы его прятали до этого, но сейчас не выпускайте из рук. Нам с вами надо идти во дворец и добраться туда раньше его высочества.
– Не выйдет, он верхом. А вас накажут, забыли?
– Что уж теперь, верно? Вас надо спасать любой ценой. Главное – попасть во дворец, а там король нам поможет.
Он сказал это так неуверенно, что до Генри кое-что дошло.
– Вы ведь плохо знаете короля, так?
– Я его видел куда чаще, чем остальные его подданные. Целых три раза. Но обычно предметы из казармы посланников, все, что мы собрали, просто забирают и…
– Олдус, мне неважно, поверит король в мои подвиги или нет. Я не пойду во дворец.
– Что?! А как же почести?
– Наплевать на почести. Мне нельзя во дворец. Нет времени объяснять. – Генри вдруг понял, что заговорил точно, как скриплеры, и едва не засмеялся.
Конечно, немного почестей ему бы не помешало, но он еще ночью понял, что люди никогда не будут восхищаться таким, как он, а отец всегда говорил ему, что только дураки дважды оплакивают одну потерю. Пора было действовать дальше. Генри посмотрел туда, где виднелся мундир принца. Потом туда, откуда разносился гомон голосов.
– Они поверили, что он о них позаботится. Он же обещал!
– Ох, Генри, какое же вы бесхитростное создание. То были просто слова. Люди дают обещания, а потом нарушают. Добро пожаловать в реальную жизнь.
– Что-то мне не нравится такая жизнь, – пробормотал Генри.
Он вдруг понял, что надо делать. Главное – принять решение, а потом уже не так страшно. Он подошел к Олдусу – тот вздрогнул так, будто ждал, что его укусят. Генри вздохнул и вытащил у него из кармана мятый лист бумаги, походную чернильницу и перо. Сел на землю, нацарапал записку, подул на нее, чтобы быстрее высохла, и стащил с плеча Олдуса лук и колчан со стрелами – все посланники по-прежнему носили их с собой.