"И надеюсь, ты знаешь, что именно я буду решать, выйдешь ты отсюда живой или нет". Моя кожа зудит от моего зверя, стремящегося освободиться. Каждый дюйм во мне пульсирует от желания вырваться на свободу и позволить ему понести свое наказание за то, что мы потеряли из-за того, кому, похоже, наплевать.
Топор-томагавк — это трофей, приз, доставшийся мне от одного из последних племен, с которыми я сражался и которых победил еще в те времена, когда цивилизации только зарождались. С каждой битвы я получал награду. Однако этот топор уникален. Он таит в себе силу для того, кто сможет его использовать. Именно поэтому я держал его на стене в своей комнате вместе с другими бесценными предметами: Маски и клинки, наделенные древней силой.
Ева изучает мой топор, ее брови сведены узлом, она все еще раздумывает, что делать.
Я целенаправленно двигаюсь к ней, и в эту долю секунды она делает свой выбор, выхватывает оружие обеими руками и поднимает его, намереваясь нанести удар.
Кассий и Нокс пытаются вмешаться, но я оказываюсь быстрее. Я хватаю сломанную рукоятку в ее руке. В этот момент волосы на моих руках внезапно поднимаются.
Сила проносится по позвоночнику, а энергия бьет через меня с такой силой, что я конвульсивно вздрагиваю.
В считанные секунды все вокруг превращается во тьму.
И так же быстро, как удивление проползает сквозь меня, я уже не стою в своей квартире.
Зрение расплывается, голова кружится, и я оказываюсь в гостиной обычного человека. Солнечный свет проникает через закрытые жалюзи.
На диване лежит женщина, возможно, лет тридцати, со светлыми волосами, рука подложена под подбородок. Похоже, она спит. На ней бледно-голубое платье, задравшееся до бедер.
Дверь внезапно открывается, и в дом втаскивается молодая бойкая девчонка лет тринадцати-четырнадцати, с белокурым хвостиком. Один взгляд, и я мгновенно узнаю эти зеленые глаза. Это Ева, и я наблюдаю за кусочком ее прошлого.
"Мама", — окликает она, но тут же замирает, обнаружив, что ее мама стонет, сидя на диване. "Ты спишь?" спрашивает Ева с сарказмом в голосе. "Мы все еще ходим по магазинам, чтобы купить спальный мешок для завтрашнего школьного похода?"
Мама поднимает голову и открывает глаза. "Который час?"
"Почти четыре".
Мама застонала и поднялась на ноги. "О, я потеряла целый час. Почему ты поздно вернулась из школы?"
"У меня была тренировка по легкой атлетике, я тебе уже говорила".
Мама Евы укладывает в пучок светлые волосы, затем опускает платье. "Посмотри на время. Мы должны быть на сборе средств через двадцать минут".
"Мам, — повышает голос Ева. "Сначала мы должны пройтись по магазинам. Я не смогу пойти, если у меня не будет спального мешка. Ты же мне обещала".
Лицо ее мамы ожесточается. "У нас нет времени, Эвелин. Вот что бывает, когда ты поздно возвращаешься домой. А теперь собирайся".
Ева сжимает кулаки и пинает подушку на полу. "Нет", — настаивает она. "Завтра я иду в поход. Я всем сказала, что пойду в этот раз. Я говорила тебе об этом несколько недель. Пожалуйста, мама".
Женщина поджимает губы и идет за туфлями на каблуках в прихожую, бормоча что-то под нос, чего я не уловил, но Ева, должно быть, уловила, потому что ее трясет.
"Нет. Нет. Нет. Ты обещала. Почему ты не могла хоть раз поставить меня на первое место? Хоть раз ты была мне нужна. Я хочу пойти со своими друзьями и быть нормальной".
Лицо ее мамы искажается, словно она вот-вот плюнет огнем. В своем прямом платье и туфлях на каблуках она выглядит безупречной женщиной, всегда в лучшей одежде, всегда фальшиво улыбается, всегда рассказывает о том, как много они делают для всех остальных. Кроме своей собственной семьи.
Она подходит к Еве и хватает ее за руку, впиваясь ногтями в плоть.
"Ты делаешь мне больно", — кричит Ева.
"Если бы кто-нибудь помог мне прибраться в доме и закончить печь кексы для сегодняшнего сбора средств, у меня было бы больше времени, чтобы пойти с тобой по магазинам. Я устала от того, что ты мало делаешь по дому. В твоей комнате беспорядок. Может, тебе стоит сосредоточиться на учебе, а не ходить в походы? Получить четверку по тригонометрии недостаточно хорошо, Ева. Мне так неловко, когда приходится разговаривать с твоими учителями".
Лицо Евы красное от гнева, и кажется, что она готова взорваться.
Стены вокруг нас начинают дрожать, и я поднимаю голову, думая, что это землетрясение. Картины на стене вздрагивают, и одна из них падает, разбивая стекло.