"Эвелин Далтон". Голос Франко доносится до меня и заставляет меня дрожать на месте. Все, что он сделал, — это произнес мое имя, мое полное настоящее имя. На первый взгляд это кажется невинным, но этим он раскрыл гораздо больше.
Никто не знает меня как Эвелин. Никто. Я не пользовалась этим именем с тех пор, как в шестнадцать лет покинула дом своего детства и слишком рано повзрослела. Я сократила его, когда избавилась от властного образа жизни своей матери, когда она выгнала меня из дома, и стала самостоятельным человеком. С тех пор я Ева.
То, что он знает мое имя при рождении, говорит о том, чего я так боялась. Он навел обо мне справки, изучил меня.
Но почему?
"Пожалуйста". Он машет мне рукой, чтобы я присоединилась к нему внутри лимузина. "Там холодно. Заходи".
Я колеблюсь и оглядываюсь на "Кэтс Крэдл", а затем на пустой тротуар. Смогу ли я убежать?
Хочу ли я получить пулю в спину?
Нет, не особенно.
Должно быть, он видит, какие мысли роятся у меня в голове, потому что он едва заметно кивает своему охраннику, его мясистая рука снова обхватывает мою руку, и меня запихивают на заднее сиденье. Моя задница ударяется о кожу одновременно с тем, как за мной захлопывается дверь машины.
Мой взгляд переключается на Франко, который занимает почти все боковое сиденье лимузина напротив меня. По крайней мере, он не сделал ни одного движения, чтобы подойти ближе. Не то чтобы здесь было много места с его чудовищными размерами, но я возьму каждый дюйм, который смогу получить.
Улыбка медленно поднимается с его губ. "Ты надела платье", — говорит он. Словно у меня есть выбор в этом вопросе. "Оно отлично на тебе смотрится".
"Спасибо", — отвечаю я, сжимая горло. Я никогда не стеснялась своего тела, но я скрестила руки на груди, чувствуя себя голой в слабом свете лимузина.
Двигатель урчит, и мы рывком подаемся вперед, когда начинаем движение. Франко смотрит на меня некоторое время, и у меня по коже бегут мурашки. Не знаю, что хуже — знать, что он приготовил для меня, или сидеть здесь в тишине и позволять своим мыслям блуждать. И то и другое мучительно.
Через несколько томительных минут я принимаю решение узнать, если моя смерть приближается. По крайней мере, тогда я не буду удивлена и смогу бороться, если придется.
Поправляя низкий подол платья, чтобы прикрыть бедра, я прочищаю горло. "Итак, мистер…"
"Ксавье", — прерывает он меня, затем достает из мини-бара стакан и бутылку, похожего на скотч. Он наливает себе немного, затем вторую, которую протягивает мне.
Я хочу отказаться, но снова страх перед тем, что может случиться, если я скажу "нет", берет верх, и я беру его.
Довольный, Франко откидывается назад и делает глоток. Я держу свой на коленях.
"Ну, Ксавье, тогда…" Боже, его имя горькое на вкус на моем языке. "Могу я спросить, почему я здесь?"
К моему удивлению, его глаза расширились. "Колтон не сказал тебе?"
Колтон? О, он имеет в виду охранника с грубым голосом, который не умеет считать.
Когда я качаю головой, он раздраженно хмыкает. "О, что ж, позвольте мне извиниться. Должно быть, для вас это все очень непонятно".
Я ничего не говорю. Я просто жду, когда он продолжит.
"Должен признаться, меня немного заворожило ваше выступление сегодня на сцене", — говорит он. "Оно… можно сказать, заговорило со мной".
Он пытается быть поэтичным? Как может качаться вокруг шеста в костюме сексуального дьявола? К чему этот парень клонит?
"Учитывая, что я такой человек, как есть, вы можете себе представить, как трудно выйти за дверь, не будучи узнанным… Так что я подумал, почему бы в этот раз не подкрепиться и не насладиться компанией, с которой я нахожусь?"
Погодите, мать вашу. Он что, хочет сказать, что вся эта суматоха в клубе, неожиданное платье и эта импровизированная поездка на лимузине — это потому, что он хочет пригласить меня на ужин? Как на свидание?
Все красные флажки сейчас машут мне в лицо. Я имею в виду, что сижу в лимузине с одним из самых смертоносных мужчин на свете. Он изучил меня, он искал меня, и все потому, что хочет насладиться моим обществом?
Я так не думаю.
Он наклоняет голову в сторону, изучая меня. "Что скажешь?"
Он ведет себя так, будто у меня есть выбор.
Мои руки дрожат, из-за чего бокал на моих коленях оказывается слишком близко к тому, чтобы пролиться. Когда Франко протягивает руку и берет его, чтобы отставить в сторону, я вздрагиваю.
"Я заказал для нас столик в ресторане Barlton D's в центре города. Ты когда-нибудь там была?" — спрашивает он.
Мои глаза расширяются. Barlton's — один из самых дорогих стейк-хаусов на восточном побережье. Безусловно, самый дорогой в штате. Туда ходят знаменитости. Только лучшим из лучших разрешено даже заходить туда.