«Хорошо». Костяшки пальцев побелели от давления, с которым я прижимаюсь к оконному карнизу.
«Если они тебя обидят, я с них живьем шкуру спущу», — объясняет он бесстрастно, как будто это нормальная вещь, которую можно кому-то сказать. Я не жалуюсь, потому что, как я уже сказала, на этот раз он на моей стороне.
Еще раз оттолкнувшись от Дракона и Кассиуса, я перекидываю ногу через раму и заглядываю внутрь: помещение загромождено стеллажами. Сзади, где я нахожусь, свет тусклый, но с моего места хорошо виден парадный вход. Роликовые двери подняты, солнечный свет льется внутрь, я насчитала пять человек, но Франко я не вижу.
«Поторопись», — шипит Кассиус.
Точно. Я подтягиваюсь и смотрю вниз. Падать далековато, но не то, от чего я умру.
Поэтому я отпускаю руки.
Приземлившись на ноги, я сгибаю колени, чтобы удержаться на ногах.
Когда я бросаю быстрый взгляд вверх, Нокс уже не наблюдает за мной, так что он пропустил мое приземление. Его упущение.
Я поворачиваю налево и, как положено, ныряю в тень, проверяя каждый проход между стеллажами. Я прохожу мимо нескольких приспешников, караулящих в тени, большинство из которых смотрят в сторону от меня: один разговаривает по телефону, другой чешет яйца.
Я проворно бегу вперед, не издавая ни звука, черная одежда и кепка скрывают меня.
Пройдя три четверти пути по складу, я останавливаюсь, осматриваюсь вокруг, чтобы убедиться, что все чисто, и достаю мобильный телефон, который Кассиус дал мне для задания. Отвернувшись, чтобы скрыть свет от экрана, я быстро отправляю ему подробную информацию о том, где находятся головорезы и скольких я видела на данный момент.
Затем я снова отключаюсь, когда женский голос кричит. «Пожалуйста, пожалуйста. Просто отпустите меня».
Я застываю на месте. Я знаю этот голос. Это Кэт.
Ужас пробирает меня до самых кишок, волосы на затылке встают дыбом. Ее мольбы раздаются не справа от меня.
Я вздрагиваю от звука ее крика, и моя кровь превращается в лед.
Конечно, мне нужно продолжать идти прямо, но что, если Франко с ней? Что, если я найду способ спасти ее так, чтобы никто не узнал?
Я поворачиваюсь и бегу по узкому проходу между высокими полками, уставленными деревянными ящиками. И выхожу в широкий проход, который делит комнату на два огромных пространства. Я выглядываю наружу, и слева от меня — парни у открытых дверей, а справа — только темнота.
«Джонни!» — кричит кто-то со стороны склада. Я оборачиваюсь и вижу, что в мою сторону идет крепкий мужчина с винтовкой через плечо. «Ты можешь связаться с Тони? Этот чертов проныра не отвечает на мои сообщения».
Меня охватывает паника, и я бросаюсь к ближайшей полке, втискиваясь между двумя ящиками. Там тесно, а моя задница не создана для того, чтобы протискиваться в тесные пространства.
«Неа», — отвечает Джонни и проходит мимо того места, где я прячусь. «Сет тоже не берет трубку».
Они что-то бормочут, когда первый парень рявкает: «Выясни, что, блядь, происходит».
Дерьмо. Засунув телефон под рубашку, я вслепую отправляю Кассиусу сообщение о том, что к нему идут люди.
Еще четверо парней выходят из тени склада, и через несколько мгновений, когда их голоса стихают, я пробираюсь к выходу. Я заглядываю за угол и тут замечаю край клетки, торчащий из-за металлического стеллажа в передней части склада. Из нее доносится плач. Хрипы Кэт.
Мои внутренности сворачиваются. Я вытащу тебя. Это не займет много времени.
На склад заходит мужчина, как будто он здесь хозяин. Огромный крепыш в костюме-тройке в полоску, с расправленными плечами и повязкой на глазу. Его зоркий глаз быстро осматривает помещение.
Франко.
Пульс учащается, руки сжимаются в кулаки. Он умрет сегодня.
Шоу-тайм.
Сделай что-нибудь, чтобы отвлечь его, напоминаю я себе. Удар ножом в здоровый глаз считается?
Глубоко вздохнув, я встряхиваюсь и выхожу из своего укрытия, направляясь к Франко, специально придавая своим шагам силу и стараясь выглядеть как можно более испуганной.
Это несложно, учитывая, что нервы уже пляшут по моему телу. Я чувствую вес ножа в ботинке, потому что я не настолько безумна, чтобы снова делать это неподготовленной.
Он вскидывает голову при моем приближении.
Его здоровый глаз удивленно расширяется, и я ухмыляюсь, понимая, что сделала это с ним.