Через минуту после того, как ЧБК юркнул наверх, на второй этаж, Марина Николаевна выбежала из процедурного кабинета и побежала искать Евгения Аристарховича.
- Женя! Где ты? Быстрей иди сюда! У дяди Брана инфаркт! Поторопись! Ну где же ты?! - закричала в темноту погружающейся в вечернюю дрему клиники женщина.
Она бросилась к лестнице, перепрыгивая через ступеньки - и, наступив точно в оставленную Котом лужицу воды, поскользнулась и со всего маху рухнула вниз.
От боли, пронзившей локоть и сверлом отдавшейся в плече, у Марина выступили на глазах слезы, она поднялась и едва удержалась от того, чтобы не зарыдать в голос.
- Женя! - окликнула она темноту. Подтянулась к перилам, зажала ушибленный правый локоть и начала медленно вставать на ноги. - Женя, ну где же ты… Хоть кто-нибудь…
- Простите, единорог мимо вас не пробегал? - внезапно раздался незнакомый голос.
Марина Николаевна повернулась - рядом с лестницей стоял тот самый странный парень из одиннадцатой палаты, тот, что с острыми эльфийскими ушками, и придирчиво осматривался по сторонам.
- Какой еще единорог?… Неужели вас не заперли? - автоматически спросила Лукина, совершенно позабыв правила хорошего тона.
- Да что ваши замки. Тьфу, особенно перед цинцем, страждущем выпивки. А я за единорогом сюда пошел. Значит, вы его не видели? Шустрые звери, - посетовал Лотринаэн. - Шаг - и уже в другой реальности. Мне бы так…
Марина Николаевна глубоко вздохнула и велела себе решать проблемы в порядке значимости: сейчас главное - разыскать Женю, чтобы он помог Гильдебрану, а с Белокуровым, который наверняка где-то спрятался со своими приятелями-охранниками, и забыл запереть палаты цокольного этажа, она потом разберется.
- У вас, я вижу, вывих локтевого сустава, - с выражением искреннего, хотя и немного преувеличенного сочувствия, заметил Лот: - Позвольте, я вправлю. Я умею лечить подобные мелкие травмы, не сомневайтесь. И не волнуйтесь - уверяю вас, всю будет хорошо.
Прежде, чем Марина Николаевна нашлась, что ответить - ее очень смутил тот факт, что пациент из одиннадцатой был мокр, будто долго стоял под дождем; - по ее плечу скользнула приятная, теплая волна, напрочь смывая и боль, и даже воспоминание о ней.
- Как это… - удивилась Лукина, пораженно рассматривая свои руки.
- Обыкновенная магия. Вы не подскажете ли, где я могу найти отца Гильдебрана? Я должен с ним обсудить несколько крайне важных для моего будущего вопросов.
Лукина стряхнула наваждение, подскочила и, как в последнюю надежду, вцепилась в неожиданного помощника:
- Дядя Бран умирает! У него инфаркт! Надо что-то делать, а я нигде не могу найти Евгения Аристарховича!…
- Успокойтесь, сударыня, - решительно и уверенно объявил Лотринаэн. Наскоро просканировал состояние женщины и счел необходимым прошептать релаксирующее заклинание - Я сделаю всё, что в моих силах.
Он поспешил в процедурный кабинет, а Марина Николаевна, еще раз, правда, без последствий, споткнувшись на лестнице, побежала на второй этаж, искать Евгения Аристарховича.
- Ну, и что тут случилось? - тоном заправского целителя спросил Лотринаэн, входя в маленькое, тесное помещение, казавшееся еще меньше из-за двух громоздких шкафов - деревянного и стеклянного. Гильдебран лежал на узкой кушетке, весь серый, задыхающийся, рядом хлопотала бледная, как смерть, девушка в белом халатике и уродливом платке. - Позвольте, я попробую оценить ваше состояние. Ага…
Лотринаэн осторожно провел ладонью в трех дюймах выше первой астральной оболочки «пациента».
- Мою микстуру, как я понимаю, вы проигнорировали. Ш-ш, можете не отвечать, это был риторический вопрос.
- Это старость, - прохрипел Гильдебран. - Обыкновенная старость. Ты, конечно, можешь придумывать любые другие кошмары, но это действительно всего лишь старость…
- Не смею спорить, - согласился Лотринаэн. - Однако осмелюсь порекомендовать воздержаться от заклинаний восьмого уровня и сложнее, выдерживать пост четыре дня в неделю, избегать усиленных медитаций и не участвовать в магических войнах как минимум ближайшую вечность.
Старик сделал попытку засмеяться, болезненно поморщился, закрыл глаза и притих.
- Дядя Бран! - вскрикнула Галя.
- Не будите его. И я не буду так нервничать, демонстрируя свои незнания перед столь маститым пациентом. - Лот пощелкал пальцами, размышляя. - Прелестное дитя, а вы не знаете, торгует ли кто-нибудь поблизости артефактами-маноконденсаторами?
Глаза у Гали стали очень-очень большими.
- Я пошутил, - спохватился Лотринаэн. - Это просто шутка такая. Не очень удачная… Хм, как же его лечить-то без волшебных зелий?
- Я могу заварить травяной чай. С шиповником, боярышником, и зверобоем… - с готовностью предложила девушка.
- Травы - это, конечно, хорошо… Особенно если брать самые сильнодействующие - чумовку, экалитью пупырную, лосевняк шаровидный, трицену болотную… Это тоже шутка. - На второй раз Лотринаэн успел с объяснениями вовремя. Еще пощелкал пальцами. И почувствовал, как его остроухую голову посетила по-настоящему хорошая идея. - Скажите, милое дитя, а вот эти экзотические цветы, которые расставлены на окнах… Никто не обидится, если мы возьмем пару листочков?
«Наверное, так и должно быть,» - размышлял Лот, колдуя над пятнистыми орхидеями, - «Круговорот добрых дел. Сначала мы совершаем ошибки, сожалеем о них, но если бы не сделали эти ошибки мы бы не сумели ничему научиться».
- Что это? - благоговейным шепотом спросила девушка, смотря, как поднимается из руки остроухого волшебника чудесный серебристый росток.
- Познакомьтесь: ее зовут Альвинара. Конечно, не настоящая, а всего лишь призванный магический аналог. Но это даже и к лучшему - мы попросим у Альвинары пару листьев и несколько капель сока, а потом отпустим. И она вырастет в том месте, которое окажется ей по нраву. Купаясь в лучах Луны и магических росах… Что это за шум?
- Какой шум? - не поняла Галя.
- Мне кажется, кто-то стоит у входа, громко стучит и требует помощи, - перевел Лот одному ему слышимые звуки. - Кажется, голос знакомый.
Полуэльф опустил Альвинару на верх стеклянного шкафа, попросил Галю присмотреть за недужным стариком и поспешил выйти.
Черно-Белый Кот в дикой панике, отчаянно и безнадежно метался по темным коридорам клиники. Добрался до чердака, едва не сломал клык о навесной замок; сшиб на пол несколько горшков с цветами и, с горя, попробовал корни орхидей в качестве заместителя любимой валерьяночки. Повыл, попрыгал, отталкиваясь четырьмя лапами от пола. Забрался на стену - приблизительно на высоте двух метров вдруг вспомнил, что летать не умеет и сполз вниз, оставляя в краске глубокие царапины.
Потом он услышал тоскливый вой добычи сфинкса. Тут Черно-Белого, как говорят отшельники с Шан-Тяйских гор, долбануло Дао: кадавр перепугался так, что у него проклюнулось… нет, не понимание сущности Вселенной, а воображение. Вообще-то, Кот мог считаться заслуженным экспертом по вою разнообразных существ: он и сам любил попеть, особенно после порции валерьянки, или когда в Чудурский Лес приходит весна; и был знаком с самыми разнообразными оборотнями, которые с самими искренними намерениями обзывали себя «организациями по спасению лесного фольклора» и каждое полнолуние проводили заседания оргкомитетов… Волчий вой - это вообще разговор особый, Кот был знатоком и ценителем, и иногда даже сбегал из башни своего создателя, мэтра Вига, чтобы насладиться каким-нибудь концертом.