- Подойди ближе, - проворчал Гильдебран. - И метлу подай, я тебе по шее вмажу, чтоб ты понял, наконец, в какую беду из-за тебя столько народу угодило! Понимаешь ли ты, что эти кошки крылатые уже десяток человек со свету сжили? Или для тебя это все так… издержки эксперимента?
Голубые глаза старика горели гневом и… болью?
Лот совсем собрался было выдать еще одну порцию оправданий. Потом склонил голову и, тяжело вздохнув, выговорил.
- Моя вина.
- Ну что ж, - мигом успокоился старик. - Тогда будем считать, что ты на верном пути к выздоровлению. Мозги, по крайней мере, у тебя заработали. Чего воздуху набрал? спросить хочешь - так спрашивай.
- Я хотел предложить свою помощь в вашем излечении, мэтр, - объяснил Лот. - Но боюсь оскорбить неумелостью ваш талант целителя.
Старик, только сейчас заметив, что держит руку на левой стороне груди, успокаивая разбушевавшееся сердце, поморщился:
- Моя болезнь называется старостью, сынок. От нее заклинаниями не избавишься. А-а, по глазам вижу, что у тебя еще вопросов воз и маленькая тележка! Извини, но между мирами я путешествовать не умею. Вернее, - еще раз поморщился Гильдебран, - умею, но тебе этот способ не подойдет.
- До недавних пор я был уверен, что, стоит мне вернуться домой, всё уладится само собой. Как по волшебству…
Гильдебран устало покачал головой. Венчик седых волос вокруг загорелой тонзуры-лысины качнулся, как одуванчиковый пух:
- Ты наивен, как…
- Как человек? - усмехнулся Лот, по привычке дергая кончик уха.
- Как эльф, - припечатал жрец. - Только эльфам, этим баловням Природы, вечно кажется, что мир создан для их шалостей. Что, стоит выучить полтора десятка заклинаний и придумать устрашающее прозвание, можно начать странствовать между мирами, попутно одаривая никчемных туземцев загадочными предсказаниями и соблазняя их зачарованными безделушками и изысканными фантазиями… Только у твоих остроухих родичей, уж не прими за обиду, до ста с лишним лет сохраняется иллюзия, что, если госпожа Удача сыграла на твоей стороне однажды, она так и будет подкидывать крапленые карты следующие три-четыре века… Уж не знаю, как эльфы до сих пор не вымерли, - продолжал ворчать старик. - Нет на вас естественного отбора…
Лот мрачно улыбнулся, представив себя в роли жертвы эволюции. В бункере у безумцев-»изолянтов» он от нечего делать полистал книгу - какой-то жутко ученый алхимический трактат. Помимо графиков и непонятных схем на родном языке туземцев, там еще были рисунки, изображившие процесс превращения обезьяны в человека. На редкость забавное, хотя и не лишенное остроумия зрелище…
Приступ накатил, как и в предыдущий раз, неожиданно. Скрутил кости липкой черной болью, скрутил со знанием дела, будто целую жизнь проработал палачом. Лот скрючился, тяжело перевел дух - ему показалось, или на самом деле приступ продолжался на несколько секунд меньше, чем прошлый?
- Что со мной, мэтр? - хрипло, с мольбою спросил волшебник.
- Кажется, отравление, - хмуро протянул Гильдебран. Достал из кармана куртки четки и покрутил деревянные бусины.
Так и знал! - мысленно выругался Лот. Не надо было экспериментировать с «ментальным стимулятором»!
- Классический случай, - продолжил Гильдебран, - отравление, вызванное нарушением процесса усвоения маны. Заболевание, - с видом погруженного в размышления алхимика, заключил жрец, - встречается только у потомков эльфов. Так что - можешь сказать спасибо отцу.
- При чем тут мой отец? - насторожился Лот.
- Если б не его кровь, тебя б разнесло в мелкую пыль. Утрата контроля над магией, сынок - не шутки.
- Сам знаю, - немного более резко, чем обычно ответил Лотринаэн. Что, неужели он так похож на сопляка, чтоб выслушивать прописные истины?
- Хотя это еще большой-большой вопрос, - поведал Гильдебран деревянным бусинам, уделяя Лоту меньше внимания, чем какому-нибудь звенящему над ухом комару. - Действительно ли маг контролирует магию, или же всё происходит совсем наоборот?
Аппаратура, занимающая три четверти лаборатории X-942в, подмигивала разноцветными огоньками. «Наверное,» - меланхолично размышлял Сашка, - «Это визитная карточка современной науки: открытие не открытие, если оно сделано не с помощью странного агрегата, издающего ультравысокие звуки и перемигивающегося с экспериментатором разноцветными лампочками.» А может, - еще пять минут спустя посетила умную глюновскую голову мысль, - в этом мигании и писке есть какой-то тайный смысл?
Ага. Например, машина пытается дать понять человеку, что неплохо бы и ему издать пару-тройку странных попискиваний и подмигнуть разноцветными лампочками - а то ей, машинке, скучно решать глобальную проблему современности в гордом одиночестве.
- Меня интересует, - Лукин нервно сжал руки в замок и хрустнул пальцами, - абсолютно все. Является ли эта хитрая тварь мутантом, насколько естественным, насколько устойчивым. Чем питается, как выводит потомство, какова ее потенциальная продолжительность жизни, какие гормоны контролируют ее активность - одним словом, всё, что вы, Саша, можете вытянуть из анализа ее хромосом и генов.
На темной поверхности стола руки Евгения Аристарховича выделялись необычно яркими белыми пятнами. Вернее, - и Сашка поморщился от такого сравнения - связками слипшейся вермишели. Застывшие. Непонятные.
Лукин осторожно покачал на столешнице пробирку, наполовину наполненную кровью.
- Вы ведь сумеете, Саша?
Глюнов дернул головой:
- Ну, я попробую договориться с техникой, - протянул руку за пробиркой.
Лукин нехотя выпустил вещицу из рук. И повторил:
- Я надеюсь на вас, Саша.
Доверие Евгения Аристарховича, чего скрывать, льстило. Но одновременно…
Лаборатория, которой чутко и вдумчиво (и немного истерично) руководил Ян Витальевич, пустовала. Двое старших научных сотрудников, воспользовавшись отъездом начальства на лечение, взяли отпуск; четыре мэнээса с лаборантами сейчас «колдовали» в соседних Х-941 и Х-944 - уезжая, старшие коллеги взвалили на хрупкие плечи помощников всё то, что им самим поручил Бэлмо. Евгений Аристархович ненавязчиво подчеркнул, что действует по распоряжению самого Монфиева, а значит, Ян Витальевич, если вдруг узнает, что его лабораторией кто-то пользовался, просто не сможет протестовать официально.
Неофициально, - добавил Лукин, - лучше вообще не говорить Атроп… Бэлмо лишего.
У Сашки был свой собственный интерес попасть в лабораторию. Здесь, на втором подземном этаже Объекта, компьютеры были оборудованы специальными программами которые, кстати, разработывались здесь же, на Объекте, на пятом этаже подземелья. И на которые очень рассчитывал Сашка - в плане анализа тех трех косточек и половины челюсти, которые ему «презентовал» Ноздрянин.
Интересно, - подумал Глюнов, отчаянно борясь со скукой и не менее отчаянно стараясь не смотреть на тускло мерцающий объектив камеры слежения, - тот, кто сейчас наблюдает за мной, догадается, что я загрузил одновременно девять вариантов анализа, или нет? Конечно, монитор работает только один, но мало ли… (Сашка украдкой покосился на принтер, с мягким шелестом выдававший одну страницу за другой).