В нашем доме, в коммуналке на верхнем этаже, жил странный человек - нелюдимый, тощий, полуседой, смуглый и носатый, - мы все его считали выходцем из Средней Азии. Сам понимаешь, какое было время - недавно отшумела война, многие дети остались без отцов, а семьи - без кормильцев. Вот мы, босоногая компания предоставленных на собственное попечение мальчишек, и бегали по дворам, пинали мяч, разбивали стекла, стреляли из рогатки по воробьям и галкам… Наш сосед уходил на бульвар и там каждый день показывал фокусы. Дождь ли, снег, июльская жара - он стоял под каштанами и доставал кроликов из шляпы, цветы из посоха, жонглировал десятком разноцветных шариков…
Помню, - усмехнулся Лукин, - В один жаркий летний день меня всей кодлой подбили стащить из шапки фокусника дневную выручку. На мороженое нам не хватало. Мне казалось, что момент я выбрал правильно - фокусник как раз «колдовал» букеты какой-то толстушке, а ее ухажер не мог выбрать, какие красивее - розовые гвоздики или ярко-красные. А потом - глядь, а сосед крепко держит меня за руку, смотрит в лицо черными внимательными глазами и спрашивает, зачем я это делаю.
Я еще подумал, что это и есть тот самый тепловой удар, которым нас пугали в пионерском лагере - вижу одного человека, который схватил меня за руку, и второго, точь-в-точь такого же, который стоит десятью шагами дальше и осыпает влюбленную парочку алыми гвоздиками…
Лукин замолчал, перебирая в памяти воспоминания.
- То есть - вы совсем не шутили, - нарушил затянувшуюся паузу Сашка, - когда говорили, что знаете - магия существует?
- Какие тут шутки… - устало вздохнул Лукин.
- Тогда почему… почему… - Сашка замялся, не зная, как верно выразить свою мысль.
- Почему я делаю то, что делаю? - дипломатично и завуалировано сформулировал Евгений Аристархович. - Потому, что это мой долг. Магия опасна, неизмеримо опасна в своей непредсказуемости, иррациональности и… и, как это ни печально признавать - привлекательности. Мой долг - как я его понимаю - вовремя напомнить, объяснить, что все эти сверхъестественные штуки противны природе этого мира. Знаешь ли, мы - человечество в частности и наш мир в целом, - когда-то выбрали другую дорогу - извини, что говорю высоким стилем, но это действительно так. Наш мир сделал ставку на силу интеллекта, изобретения, а главное, он сделал ставку на обыкновенного, лишенного сверхспособностей серенького человека, который, держась таких же, как он, обыкновенных и ничем не примечательных сородичей, глупо и тупо верит, что может изменить мир к лучшему. Придумать общие для всех правила, сотворить из ничего богоравного кумира и, цепляясь за него, как за спасательный круг, выплыть в бурном потоке жизни… Магия, чудеса, величие избранных допускаются в нашем пространственно-временном континууме только как предмет забот моей основной специальности, - психиатр невесело усмехнулся. - Так что, как ни печально это признавать, мы с вами, Саша - тупиковая ветвь эволюции. И когда-нибудь вообще все вымрем за ненадобностью…
- Путь Королевства, - вдруг сказал Саша.
- Что?
- Вы сейчас почти дословно повторили объяснение, за что золотистые фигуры в вашем шахматном наборе называются Королевством, - объяснил Глюнов.
Приметливый юноша.
- Этот набор Ноадин вырезал несколько лет. Потом, когда уходил, оставил мне, на память…
Лукин произнес эту фразу не так, как предыдущие - но Саша и сам не мог толком понять, в чем состоит различие.
- И какое всё вышесказанное имеет отношение к сегодняшнему дню? К тому, что происходит сейчас на Объекте? - догадавшись, что воспоминания доставляют Евгению Аристарховичу гораздо больше приятных моментов, чем насущная проблема - когтистая, крылатая и всех гипнотизирующая, - Саша решил сменить тему.
- К тому, что, наряду с мирами, в которых магию считают выдумкой, сказкой для детишек, - справившись с ностальгией, бодро ответил Лукин, - есть и будут миры, в которых магия такое же обыденное дело, как для нас с тобой - электричество или доступ в Сеть. И никто не отменяет возможность перехода из мира в мир - эльфы, как ты наверняка знаешь по книгам, вообще сделали перемещения между мирами своей специализацией. А кроме них есть и другие существа, в чьих телах и душах сконцентрировано столько магии, что ее не могут сдержать никакие узы - ни времени, ни пространства - драконы, демоны, единороги…
- И сфинксы.
- Они самые. Но суть не в том, что они здесь появляются, - Лукин повернулся к Саше; взгляд его черных, глубокопосаженных глаз, казалось, пронзал насквозь. - Вопрос в том, что потом с появившимися созданиями делать. Как вы могли убедиться за прошедшие дни, обычный человек перед сфинксом совершенно беззащитен. Он не может противостоять гипнозу сфинкса, он не может стряхнуть с себя колдовское наваждение - и ему остается только послужить для опасного пришельца из другого мира обыкновенной пищей.
- Малоприятная перспективка…
- Если бы удалось, - тщательно подбирая слова, объяснял Евгений Аристархович, - понять, как устроен сфинкс, если бы удалось узнать, что он такое с биологической и физической точки зрения, что регулирует его активность, что управляет его поведением, - мы могли быть более подготовленными к появлению подобных «гостей». Перефразируя известную пословицу: если хочешь избавиться от сфинкса однажды, пристрели его, если хочешь избавиться навсегда - поймай и изучи его способности. Разве не в поиске подобного знания наш долг как ученых? Разве не в этом долг обычного человека - защитить всех, кто нуждается в защите? Вы согласны со мной, Саша?
- Конечно, - кивнул он в ответ после долгой паузы. Конечно…
Лампочка перестала мигать минуты через две. Еще через минуту в устройстве связи с диспетчерской послышался голос Кирилла Зимановича и обещание, что скоро всё наладится.
Конечно. Наладилось. Кирилл что обещает - всегда делает.
Поднявшись на нулевой этаж, Лукин и Саша увидели, что на Объекте было всё, как обычно. То есть - не было ни воющей сирены, ни «волчат», выстроившихся шеренгой и нацеливающихся на любого, кто не по правилам дышит. Вместо этого среди пустого, мирно отдыхающего после трудового дня Объекта из общепитского блока раздавались звуки страстного бразильского сериала, желтели светом ламп окна общежития, и если бы не кровавая дорожка, ведущая от лифта, трудно было поверить, что всё, произошедшее внутри, в подземелье, было реальностью. В качестве вещественного доказательства, что случившаяся перестрелка и охота на сфинкса действительно имели место быть, на пороге корпуса А лежал, скрючившись, Серега Барабанов в перепачканном кровью халате.
- Он еле дышит! - крикнул Сашка, подбежав ближе.
Серега дернулся, чуть качнул головой и попытался что-то ответить. Глаза его - светло-карие - блестели нехорошим, больным блеском.
- Его надо срочно в клинику, - решительно поставил диагноз Лукин, нащупав слабый пульс и наскоро оглядев ранения.
- Евгений Аристархович, он что, умирает? - не поверил Сашка очевидному. - Вы ведь его спасете, правда? - и побежал в гараж.