Лукин поморщился. Сел на корточки, еще раз посмотрел пациента. На руке - касательное ранение, едва заметная царапина, через неделю заживет. Плечо надо будет резать, извлекать пулю. А вот живот… Как, интересно, он еще жив, да еще при такой потере крови? ну да ничего, Гильдебран и покойников с того света, бывает, вытаскивает. Интересно послушать, что расскажет Барабанов после пробуждения. Какая удача - получить отчет от непосредственной жертвы гипноза сфинкса!
Пока Лукин обдумывал будущие открытия, Сашка совершенно случайно обнаружил свой собственный необъяснимый феномен.
- Погодите-ка, - спросил он сам себя, отпирая гаражные ворота. - Серега здесь, а где Волчановский? И остальные ребята? И сфинкс? Ворота открыты поче…
Кто-то очень цепко схватил Глюнова за глотку, и «му?» пришлось проглотить.
Аспирант единым рывком был втянут внутрь гаража, очки слетели, когда ко лбу его приставили что-то холодное, круглое, после чего Сашку толкнули так, чтобы на его лицо падал свет фонаря.
- Вроде, глаза обычные, - прошептал Ноздрянин, на несколько миллиметров убирая пистолет от Сашкиного лба.
- Это ничего не значит, - агрессивно возразил Догонюзайца. - Боулинг - не кошка какая крылатая, он после своих «чудес» следов не оставляет. О чем вы с Боулингом толковали так долго, а?
- Да мы вовсе не… лифт сам застрял… - попытался оправдаться Саша.
Ни Ноздрянин, ни Догонюзайца не были склонны слушать о технических подробностях. Глюнов повернул открытые ладони вверх, показывая, что не собирается драться. Но и стоять полночи под дулом пистолета ему некогда:
- Там Серега умирает. Правда.
Догонюзайца нехотя подтвердил, что да, кровавый след через всё подземелье виден… Не жилец парень. Более практичный Ноздрянин уже подавал ключи от автомобиля и поднятые с пола очки.
- А с Лукиным мы договаривались, как нейтрализовать сфинкса, - добавил Саша, возвращая очки на переносицу. - Можете не верить, но это правда. И, если хотите, можете ко мне присоединиться.
- К тебе, Пингвин? - хмыкнул Ноздрянин. - Ты, давай, вези Боулинга и Барабашку, чтоб под ногами не мешались. А мы тут сами постараемся…
- Как Волчановский?- уточнил Глюнов. - Или как Волков?
Охранники переглянулись.
- Ты это… Пингвин, ты о чем?
Прячущегося под колесами джипа Черепунчика Саша скорее учуял, чем увидел. Поднял зверушку, не таясь, положил ее под заднее сидение.
- О том, что вы не знаете, как со сфинксом справиться, а значит, кончите так же, как они.
- А ты, типа, знаешь? - с иронией уточнил, поигрывая мускулами и выпячивая квадратную тяжелую челюсть, Ноздрянин.
- Я знаю того, кто точно знает, как сражаться со сфинксами, - ответил Саша, садясь за руль. - И как уговорить его помочь нам. Так что выбирайте - вы отправляетесь помирать самостоятельно, или прислушиваетесь к голосу разума. Я имел в виду, - Глюнов тут же смутился прозвучавшей в его словах патетики, - что…
- Мы поняли, - отмахнулся Догонюзайца. - До встречи за забором клиники через полчаса.
- Нет, - поправил Сашка, - До встречи завтра на рассвете у фермы Курезадова. - Спохватился и на всякий случай уточнил. - Кролик действительно был большой?
Ноздрянин не понял, какой кролик имеется в виду, а Догонюзайца развел руки, обозначая, что не кроль то был, а полноценная лошадь.
- Тогда точно она раньше завтрашнего утра не проголодается.
XVIII. ТАЙМ-АУТ
Чтоб уравновесить бурные события, которые Судьба щедрою рукою отвесила сотрудникам Объекта, обитатели окрестностей - в частности, все люди и не-люди, проходящие лечение в экспериментальном оздоровительном Центре, временно лишенным чуткого руководства доктора Лукина, а также господин Курезадов с чадами и домочадцами, плюс два-три десятка приехавших на выходные туристов-»ролевиков», - все они наслаждались теплым спокойным летним вечером.
После полдника, который Лотринаэн отведал с большим аппетитом, отец Гильдебран торжественно объявил, что пациент покинул порог небытия и находится на верном, но о-очень долгом пути к выздоровлению. Еще бы как-нибудь ума вложить в остроухую головушку… Попытка извлечь из подпространственного «кармана» взятые с собой в дорогу магические припасы и любимый посох закончилась относительно успешно. С пятого раза Лот сумел добраться до сухих листьев земляники, барсучьего жира, отвара коры фносского кедра. Пожалел, что на поиски в подпространственном кармане собственного волшебного посоха не хватает маны, попросил у Марины Николаевны спиртовку, кастрюльку, цветков наперстянки, ягод боярышника, корневища лютика и прямо в палате, сидя на полу среди горшков с пышно цветущими орхидеями, вдохновенно сотворил для отца Гильдебрана микстуру, облегчающую сердечные боли. Женщина следила за процессом создания зелья глазами, расширившимися от удивления. Ей это очень шло, и Лот старался, как мог: подробно объяснял действие каждого из ингредиентов, аккуратно помешивал закипающую смесь круговыми движениями нацеленного на кастрюльку указательного пальца и попутно читал стихи. (Это уже было чистой воды бахвальством, поскольку стихи Лот читал на староэльфийском, время от времени отвлекаясь от помешивания и сопровождая декламацию почти магическими пассами - вроде как читал заклинание). Отец Гильдебран наблюдал за представлением молча; кротко, безропотно принял готовую микстуру и торжественно обещал принимать утром и вечером по две столовых ложки.
После чего, демонстративно охая и придерживаясь за грудь, попросил Марину Николаевну проводить его в палату.
Хитрец… Тоже мне, блюститель нравственности…
Оставшись в одиночестве, Лотринаэн потратил некоторое время, изучая незнакомые цветы под названием «орхидеи», пока не прибежала всполошенная девушка в белой короткой мантии и не забрала их, чтобы отнести хозяину.
Он сел, поджав ноги, на кровать, поднял вверх ладони и попробовал медитировать. Быстро утомился, прилег и, заложив руки за голову, принялся размышлять о сложившейся ситуации. Сейчас, когда не надо было хорохориться и изображать из себя бодрого, оптимистичного «сына леса», настроение полуэльфа стремительно падало в черную пропасть отчаяния.
Без магии он - никто. Меньше, чем никто… У крестьянина, окажись он в незнакомом месте, среди странных людей, хотя бы есть его руки и сноровка - в конце концов, сено - везде сено, а огородные грядки до конца времён будут нуждаться в прополке. А на что годен лишенный своей волшебной силы маг? Все его знания, весь его опыт - имеют значения только тогда, когда мана пульсирует в кончиках пальцев. Когда он знает, каким из полутора десятков заклинаний встретить внезапное нападение, когда может сотворить воду в пустыне, когда… в любой момент может сотворить чудо.
А без чудес - кому он нужен?
Лот помассировал лоб, стараясь отвлечься от депрессивных мыслей. Прислушался. Кажется, в коридоре никого не было. Отец Гильдебран сонно похрапывал в своей келье, а значит, можно было рискнуть.
Когда Марина Николаевна приносила спиртовку и прочие нужные для микстуры ингредиенты, Лот заметил у нее в кармане легкого летнего платья «те-ле-фон». Почти такой же артефакт, как тот, которым воспользовался Сашка несколько дней назад.